Десятидневный кризис в Кремле. Старые вожди дают последний бой Хрущеву, собрав большинство в президиуме ЦК. Но он расправляется с соперниками на пленуме, становясь единоличным правителем страны
Раскол на советском Олимпе назрел. Хрущев, отодвигая ветеранов и политических ровесников, тянет наверх своих ставленников помоложе. Растерявший влияние сталинский преемник Маленков выразил общее настроение заговорщиков: «Если мы их не уберем сейчас, тогда они уберут нас». Поводом для атаки выбрана хрущевская идея догнать за два-три года США по производству молока и мяса на душу населения. Завиральный призыв первый секретарь ЦК выдвинул без обсуждения «коллективным руководством», за эти сроки цели не достичь, и власть в результате будет дискредитирована.
18 июня заседание президиума ЦК по настоянию большинства ведет премьер Булганин - оказывается, соправитель Хрущева тоже в лагере его противников. Молотов, Маленков и Каганович предъявляют массу претензий: от гигантомании на целине до уступок Австрии , Югославии и Японии . С обвинениями также согласны Ворошилов, Первухин, Сабуров - итого 7 из 11 полноправных членов президиума. Они принимают решение, обычно обязательное для пленума ЦК: сместить Хрущева. Ему предназначена должность министра сельского хозяйства. Первым секретарем собираются поставить Молотова. Если бы Хрущев, видя перевес сил, смирился, то вопрос могли бы провести на пленуме, не открывая прений. Однако строптивец яростно контратакует, и споры продолжаются почти три дня - все это время ареопаг не покидает Кремль.
Против хрущевской отставки выступают члены президиума ЦК Суслов, Микоян и Кириченко - впрочем, их позиция пока не слишком активна. Лояльный первому секретарю председатель КГБ Серов, командуя кремлевской охраной, проводит в здание сторонников Хрущева - «рядовых» членов ЦК, однако на заседание они не допущены. Кандидат в члены президиума, глава московского горкома Фурцева, отлучаясь из зала вроде бы в дамскую комнату, обзванивает других столичных хрущевцев. Кандидат в члены президиума министр обороны Жуков грозно заявляет, что контролирует армию и, мол, коммунисты вооруженных сил келейный переворот не поддержат. Членов ЦК из регионов доставляют в Москву военными самолетами. Ленинградский первый секретарь Козлов привозит с собой функционеров - гостей 250-летия Петербурга. Собралась треть состава, которая, по уставу, вправе созвать весь Центральный комитет КПСС, и уже ясно, на чьей стороне сила.
На пленуме, который идет еще неделю, объявлено, что «фракционеры» - противники десталинизации. Когда спорят об ответственности за участие в репрессиях, Каганович спрашивает Хрущева: а разве вы не подписывали расстрельные списки на Украине? Но персональные нападки на первого секретаря стараются затушевывать - у нас речь идет не о личностях, а о выборе политического курса. Новая номенклатура отстаивает свое право на будущее - оно, конечно, с Хрущевым, а не с возвращением Молотова. Исход голосования очевиден. «Участников раскрытой теперь и полностью разоблаченной антипартийной группы» не сажают, времена изменились. Маленкова ссылают в Усть-Каменогорск директором электростанции, Кагановича - директором горно-обогатительного комбината в Асбесте, Молотова - послом в Монголию. Кандидат в члены президиума Шепилов, ставленник Хрущева, неожиданно поддержал раскольников уже на заседании. В официальном сообщении он награжден комичным титулом «и примкнувший к ним» и как экономист отправлен в профильный институт АН Киргизской ССР. Об участии в «группе» Первухина и Сабурова не сообщается, Булганин и Ворошилов пока сохраняют посты премьера и официального президента, главы Верховного совета. А иначе бы получалось, что Хрущев устроил переворот в «ленинском штабе ЦК». Полный состав «антипартийной группы» назовут на XXII съезде , после которого Молотова, Маленкова, Кагановича и Шепилова исключат из партии (Шепилова и Молотова позже восстановят).
Хрущев отныне самодержец. Обновленный и расширенный президиум ЦК состоит из соратников, всем обязанных боссу и поддерживающих любое его начинание. В следующем году, отставив Булганина, по-сталински совместят руководство партией и правительством, и начнет оформляться культ нового вождя, «нашего дорогого Никиты Сергевича».
Упоминаемые в тексте феномены
Преемник Маленков 1953
Третий правитель СССР и двух лет не продержится первым лицом. Промежуточный неяркий деятель, при котором уже почувствовали начало «оттепели» и возникло само это политическое понятие
Премьер Булганин 1955
Очередной этап борьбы Никиты Хрущева за полную власть: отставив из премьеров своего соперника Георгия Маленкова, он будет следующие три года править в тандеме с младшим партнером Николаем Булганиным
Каганович 1932
Вторым человеком в СССР на несколько лет стал Лазарь Каганович. Самый верный Сталину соратник занимает множество партийных и государственных постов, решая главные задачи дня
Целина 1954
Начинается первая из шумных хрущевских суперкампаний: освоение целинных и залежных земель. Эпопея даст некоторый эффект, но зерновую проблему в СССР не решит
Уход из Австрии 1955
Австрия — единственная освобожденная Красной армией страна, которая не стала социалистической — даже частично, в советской зоне оккупации. Войска экс-союзников уходят одновременно, австрийский нейтралитет будет к СССР дружественным — почти как финский
Примирение с Югославией 1955
После семи лет ожесточенной конфронтации «нормализация отношений» с Югославией происходит на условиях Белграда: Москва признает обвинения ошибочными, а бывшие изменники остаются при своей «особой модели» социализма
Два острова обещаны Японии 1956
Подписана декларация, по которой СССР и Япония вышли из состояния войны. Намечено заключить мирный договор, после которого Москва намерена вернуть острова Хабомаи и Шикотан. Не произойдет ни того ни другого
XXII съезд КПСС: коммунизм и антисталинизм 1961
XXII съезд КПСС в прямом и переносном смысле забивает последний гвоздь в гроб Сталина и обещает к 1980 году построить в СССР коммунизм
Член КПСС Молотов 1984
Вестник АПН «Московские новости» печатает небольшое интервью с Вячеславом Молотовым — оказывается, многолетнего главу МИДа и предвоенного премьера восстановили в партии. Публикация содержит целых две сенсации: во-первых, 94-летний Молотов еще жив, а во-вторых, Черненко способен на жест, который Брежневу не давался 18 лет
Воспоминания Дмитрия Трофимовича Шепилова от начала и до конца написаны им самим, его собственным крупным летящим почерком. Никаких «теневых писателей» и прочих литературных обработчиков здесь не было и близко. И это само по себе уже делает книгу уникальным явлением среди моря мемуарной литературы советских руководителей: от Брежнева, который, как говорят, познакомился с некоторыми из авторов «своих» сочинений уже после написания таковых, до Хрущева или Молотова, которые делали свои воспоминания в стиле интервью, то есть на магнитофон.
Дмитрий Шепилов был, возможно, единственным послевоенным лидером страны, умевшим писать не только профессионально, но, на мой взгляд, местами и с блеском. Книга, которую вы держите в руках, просто хорошо читается. Один только этот факт уже многое объясняет в бурной и резко оборванной политической карьере, и в уникальной репутации этого профессора, выросшего в годы войны от солдата-ополченца до генерала, или, скажем, этого министра иностранных дел, способного точно напеть от первой до последней ноты всю партитуру дюжины опер довольно профессионально поставленным баритоном.
Д.Косырев.
Эту книгу я прочёл года 3 назад, в феврале 2012 года. Я тогда был ещё коммунистом, а страна бурлила - белоленточная свора пыталась раскачать лодку и устроить в России «оранжевую» революцию. Я, молодой master - student , ходил на митинги, на одном даже выступал. И читал книжки. В данном случае это была книга мемуаров известного советского политического деятеля Дмитрия Трофимовича Шепилова. Собственно, он таким и был, как сказано выше, интеллигентным и образованным человеком, со своим мнением. За что и пострадал. Но никогда ни перед кем не унижался, жил своим умом. Это был сильный человек, убеждённый большевик, из молодого поколения тех, кто революцию встретил подростками. Этакое поколение Сани Григорьева. В 20-е годы они учились в экспериментальных школах, тогда школа была целым полигоном испытания новых идей, зачастую граничащих с откровенным бредом. Всё это чужебесие прекратили только в 1903-е, когда стала выстраиваться новая линия на воспитание детей. И в школы вновь вернулись нормальные уроки по традиционным моделям, вернулся патриотизм. И так было воспитано то поколение, которое сегодня заслуженно называют «поколением победителей». Впрочем. поколение Шепилова - это тоже победители, собственно, он и сам прошёл всю войну от начала до конца. Просто первые, воспитанные в 20-е годы впитали в себе пролетарский большевизм, а вторые - патриотический большевизм, уже совсем иного рода. Но это ладно, пойдём дальше.
Пролог мемуаров - это 5 марта 1953 года, смерть Сталина. Шепилов работал тогда главредом главной газеты страны - «Правды». От этого Шепилов отталкивается и начинает вспоминать о Сталине и о том, как он задумал создать новый учебник политэкономии. В книге этому уделено довольно серьёзное внимание, автор вспоминает, как осуществлялся творческий процесс, в котором он принимал самое непосредственное участие. И в ходе этого он неоднократно встречался лично со Сталиным, который сам принимал живейшее участие в работе, редактировал материалы лично, вносил правки и коррективы, давал ценные указания. Впрочем, дадим слово автору:
«Мы, естественно, гордились тем, что выполняем научную работу, имеющую такое важное значение, и под непосредственным руководством Сталина. Мы снова и снова убеждались, как глубоко и свободно владеет Сталин политической экономией, философией, исторической наукой. Как обширны его знания фактов, в том числе фактов, относящихся к давно отшумевшим историческим эпохам. Как мастерски он умеет применять абстрактные категории политической экономии для анализа конкретной действительности.
Всё, что он нам говорил, воспринималось нами как непреложная истина, всё в его указаниях казалось нам новым, важным и абсолютно правильным. Теперь, когда минуло пятнадцатилетие со дня смерти Сталина, и мы постепенно начинаем разбираться в наследии прошлого, становится ясным, что нет оснований воспринимать все теоретические работы и положения Сталина в качестве непреложной марксистской истины.
Сталин был опытнейшим популяризатором марксизма-ленинизма. Он умел мастерски взять в соответствующих работах классиков всё самое главное, самое важное и подать подчас сложные исторические выводы, истины, категории, законы просто, ясно, лаконично, доступно рядовому человеку. Такова, например, его работа «Об основах ленинизма».
Сталин мог в получасовом — часовом докладе дать глубокий анализ мировых событий, освободительной борьбы и социалистического строительства за целый исторический период, на добротной теоретической базе. Опять же просто, ясно, лаконично, доступно для всех. Общеизвестно, что он делал это успешно на протяжении бурных и сложных тридцати лет.
Всё это верно. Но верно и то, что в теоретических работах Сталина есть глубокие пороки, отход в ряде вопросов от ленинских положений. Внешне безупречное и блестящее обобщение конкретной действительности при более глубоком анализе оказывается неверным отображением этой действительности. Однако это прозрение наступило у нас позже, и происходило оно очень сложно, противоречиво, порой и мучительно.
Но в тот период, о котором я сейчас пишу, сомнения в безупречности теоретических работ и личных указаний нам Сталина у нас не возникали. Сталин именовался всеми корифеем марксистско-ленинской науки, и мы, авторы учебника политической экономии, не имели в своем сознании никаких диапазонов для принятия критических волн в отношении Сталина»
.
В данном фрагменте вы можете увидеть, что Шепилов - отнюдь не сталинист и не апологет Сталина, но даёт, в целом, довольно объективную, честную и справедливую характеристику. Он критикует его не в либерально-перестроечном духе, как «кровавого тирана», а за его «уход в сторону от истинного марксизма-ленинизма». Впрочем, другого ожидать от Шепилова и нельзя. Вообще же, в своих мемуарах он довольно честен и откровенен. Он чётко описывает (не в строгом хронологическом порядке, конечно) всё то, чему был очевидцем.
Шепилов, занимаясь серьёзными теоретическими вопросами, не забывал и о пище духовной, так как был страстным любителем классической музыки:
«Ну, подумайте сами, можно ли пропустить спектакль, если сегодня в «Лоэнгрине» Вагнера заглавную партию поет В. Собинов, а партию Эльзы А. Нежданова?»
Это очень много, конечно, говорит о нём: как о личности многогранной, яркой, неординарной. Он с таким упоением вдруг отрывается от проблем политических и экономических и начинает с любовью рассказывать, например, о певице Неждановой:
«Все чародейство Неждановой крылось в её голосе. Он был чист, как горный хрусталь, мягок и нежен. Пела Антонина Васильевна с покоряющей теплотой, выразительностью и задушевностью. Казалось, что для нее не существовало трудных партий. Необъятный диапазон, виртуозное мастерство в сочетании с тончайшей эмоциональностью и составляли внешний артистизм Неждановой».
Шепилов прошёл войну, на которую ушёл добровольцем, от рядового ополченца до генерал-майора (после опалы ему сильно поможет его генеральская пенсия). Он имел «бронь» как профессор, доктор экономических наук, и возможность поехать в Казахстан директором Института экономики, но вместо этого ушёл в Московское народное ополчение рядовым. Было ему тогда 32 года. Своё первое боевое крещение он принимает в боях под Москвой, тогда же он впервые повстречал будущего Маршала Победы - Георгия Константиновича Жукова:
«С маршалом Жуковым я впервые встретился на фронте в 1941 году, в самые напряженные дни битвы за Москву, когда над столицей нависла смертельная опасность. Г. Жуков командовал Западным фронтом. Я только что был назначен начальником политотдела 173-й стрелковой дивизии (бывшей 21-й дивизии народного ополчения Киевского района Москвы). Дивизия состояла исключительно из москвичей-добровольцев. Вооружена она была очень плохо, стареньким оружием времен Первой мировой войны, но по духу своему и стойкости она показывала чудеса.
Дивизия приняла первый бой на Десне западнее города Кирова. В течение октября-ноября 1941 года она вела тяжелые кровопролитные сражения с ударной танковой группировкой генерала Гудериана, которая имела задачу, захватив Тулу и Каширу, ворваться в Москву через её южные подступы.
<…>
Стояли небывалые для ноября лютые морозы. Командир дивизии полковник Александр Богданов и я отправились из-под Каширы в штаб Западного фронта просить пополнения дивизии москвичей людьми и оружием. Штаб помещался в подмосковном Перхушково. На всем протяжении пути мы видели, как ощерилась Москва и её подступы окопами, завалами, противотанковыми рвами, ежами, надолбами, артиллерийскими орудиями, зенитками, проволочными заграждениями, баррикадами, аэростатами — в готовности умереть, но не сдаться.
Часов в 11 вечера я был в Перхушкове в домике у члена Военного совета фронта Н.А. Булганина. За время пути мои ноги в сапогах и всё тело в солдатской шинелишке превратились в сосульки. Я не чувствовал пальцев, а губы одеревенели. После чада артиллерийского огня дивизии, окровавленных бинтов тысяч раненых, вспоротой воронками земли, окаменевших на жгучем морозе трупов людей и лошадей меня поразила обстановка тишины и даже какого-то уюта в Военном совете фронта. В приемной Н. Булганина было чисто и тепло. За отдернутой занавеской напевал убаюкивающую песенку пузатый тульский самовар.
Н. Булганин с явным доброжелательством выслушал мой краткий доклад о боевых действиях дивизии. Похвалил дивизию и москвичей. Распорядился о награждениях отличившихся воинов боевыми орденами и медалями.
Обещал срочно пополнить дивизию боевой техникой и людьми.
Часов около трех ночи мы с комдивом вошли в кабинет командующего фронтом Г. Жукова. С первой же встречи маршал Жуков оставлял неизгладимое впечатление. Умное благородное лицо, высокий светлый лоб, серые проницательные глаза, крепко сбитая фигура, чеканный шаг по комнате, ясные и точные формулировки мыслей и требований — всё свидетельствовало о большой внутренней силе, уверенности в себе, несгибаемой воле, великолепной вымуштрованной организованности.
Мы с комдивом доложили кратко о боевых действиях дивизии, её нынешнем состоянии и наших просьбах о доукомплектовании. Маршал сказал, отчеканивая каждое слово:
— Дралась дивизия неплохо. Отличившихся наградим. Людским составом пополним. Оружие дадим. Не теряя ни минуты готовьтесь к вводу дивизии в бой в самое ближайшее время. Сохранять полную боевую готовность непрерывно.
Комдив доложил Жукову, что в первом же бою с танками противника дивизию самовольно покинул командир артиллерийского полка Глотов. Жуков нажал кнопку звонка. Вошел генерал.
Жуков:
— Комдив 173-й докладывает, что в разгар боя дивизию покинул командир артполка полковник Глотов. Полковника Глотова разыскать и расстрелять»
.
Вспоминает Шепилов и Хрущёве, которого он впервые встретил на фронте в 1943 году, и о многих других людях. А войну заканчивает в Вене генерал-майором в должности члена Военного совета (комиссарская должность) и начальника политотдела 4-й Гвардейской армии (бывшая 24-я) 3-го Украинского фронта.
При Хрущёве он ненадолго стал министром иностранных дел, сменив на этом посту Молотова. Вот что пишет о нём журналист и историк Леонид Млечин:
«Шепилов был первым незападником на посту министра иностранных дел. Он считал, что Советскому Союзу надо подружиться с азиатскими странами, на которые в Москве прежде не обращали внимания. Сталин и Молотов только Америку и Западную Европу считали партнёрами, достойными внимания»
Млечин, Л. Дмитрий Шепилов: он спорил со Сталиным и критиковал Хрущева// "Новое время", №11, 1999. С. 30.
Рассказывать о Шепилове можно много и долго. Я хочу завершить свою рецензию пояснением, почему такое название у его мемуаров?
Когда Маленков, Молотов и Каганович в июне 1957 года попытались сместить Хрущёва на заседании Президиума ЦК КПСС, предъявив ему целый список обвинений, Шепилов вдруг тоже начал критиковать Хрущёва за установление собственного «культа личности». В результате поражения группировки Молотова, Маленкова, Кагановича на последовавшем 22 июня 1957 года Пленуме ЦК КПСС родилась формулировка «антипартийная группа Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Тем более что в отличие от данных деятелей, которые были членами Президиума ЦК КПСС, он был всего лишь кандидатом в члены и решающего голоса при голосовании. Шепилов был освобождён от всех партийных и государственных должностей и отправлен работать в Институт экономики АН Киргизской ССР (1957 - 1960), затем работал в Главном архивном управлении при Совмине СССР (1960 - 1982). Он был исключён из партии в 1962 году, восстановлен в 1976 году, а в 1991 году восстановлен и в Академии наук СССР. Всё это он объяснял мстительностью и нетерпимостью Хрущёва к критике. В своих мемуарах Шепилов настроен к Хрущёву резко критично, хотя в своё время поддерживал его. Однако проявив смелость, честность и порядочность, пострадал и лишился своего положения. Но принципам не изменил. Поэтому и назвал полемически свои мемуары «Непримкнувший» - он ни к кому не примыкал, а просто был порядочным и честным человеком, готовым пожертвовать многим ради справедливости. А формулировка «и примкнувший к ним Шепилов» ушла в народ…
Рекомендую прочесть эту книгу как прекрасный источник о политической жизни времён позднего правления Сталина и первых лет правления Хрущёва. Это весьма интересное произведение, в котором один из довольно крупных советских партийных чиновников откровенно рассказывает о том, что он видел и в чём принимал участие. Это яркий и живой документ ушедшей эпохи.
"И примкнувший к ним Шипилов" - вряд ли найдется кто-нибудь, кому неизвестна эта фраза. А вот многие ли знают кто такой Дмитрий Трофимович Шепилов, благодаря кому она появилась, и к кому он примыкал?В 1941 году ушел на фронт рядовым(!) в составе московского ополчения, хотя имел бронь. Войну закончил генерал-майором.
5 ноября 1905 года родился Дмитрий Трофимович Шепилов (23 октября (5 ноября) 1905 года, Асхабад (ныне Ашхабад) - 18 августа 1995 года, Москва) - советский государственный и партийный деятель, учёный-экономист.
Член КПСС с 1926 года, член ЦК КПСС (1952-1957), кандидат в члены Президиума ЦК КПСС (1956-1957), секретарь ЦК КПСС (1955-1956, 1957).
В результате поражения группировки Молотова В.М., Маленкова Г.М., Кагановича Л.М. на Пленуме ЦК КПСС 22 июня 1957 года родилась формулировка «антипартийная группа Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Был исключён из КПСС 21 февраля 1962 года, восстановлен 18 февраля 1976 года.
Член-корреспондент АН СССР, избран в 1953 году, лишён звания 26 марта 1959 года, восстановлен в 1991 году.
Депутат Верховного Совета СССР 3-4 созывов.
Биография
Родился в семье рабочего железнодорожных мастерских. После переезда семьи в Ташкент учился сначала в гимназии, потом в средней школе.
В 1926 году окончил юридический факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова и аграрный факультет Института красной профессуры.
С 1926 года - в органах юстиции, в 1926-1928 годах работал прокурором в Якутии. С 1929 года - на научной работе. В 1933-1935 годах работал в политотделе одного из сибирских совхозов. После публикации ряда заметных статей был приглашён в Институт экономики Академии наук СССР. С 1935 года - в аппарате ЦК ВКП(б) (Отдел науки). Как сообщает Леонид Млечин, на одном из совещаний по вопросам науки Шепилов «позволил себе возразить Сталину». Сталин предложил ему пойти на попятную, однако Шепилов стоял на своём, в результате чего был изгнан из ЦК и семь месяцев просидел без работы.
С 1938 года - учёный секретарь Института экономики АН СССР.
Великая Отечественная война
В первые дни войны добровольцем ушёл на фронт в составе московского ополчения, хотя, как профессор, имел «бронь» и возможность поехать в Казахстан директором Института экономики. Воевал ополченцем, инструктором политотдела, заместителем начальника политотдела, военный комиссаром 173-й стрелковой дивизии. С ноября 1942 года под Сталинградом: начальник политотдела, член военного совета 24-й, затем 4-й гвардейской армии. Участвовал в сражении на Курской дуге, в Корсунь-Шевченковской, Ясско-Кишиневской операциях, в боях за Венгрию и Австрию. Генерал-майор с марта 1945 года.
На партийной работе
В феврале - августе 1946 года заместитель начальника Управления пропаганды и агитации Главного политического управления Вооруженных Сил СССР.
С 18 сентября 1947 года первый заместитель начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), который взглавлял М. А. Суслов.
В июле 1948 года возглавил Отдел пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), образованный на базе упраздненного Управления пропаганды и агитации.
В июле 1949 года снят с должности зав. Отделом пропаганды ЦК ВКП(б). Не имел работы до 31 января 1950 года, когда Г. М. Маленков предложил ему пост инспектора ЦК, а фактически своего неофициального помощника, помогавшего в теоретическом обосновании речей. В дальнейшем по предложению И. В. Сталина назначен руководителем авторского коллектива по созданию первого в СССР учебника политэкономии социализма.
С 20 октября 1952 года председатель постоянной комиссии ЦК КПСС по идеологическим вопросам. Занимал пустовавший кабинет И. В. Сталина на Старой площади.
С ноября 1952 года по 1956 год - главный редактор газеты «Правда».
В 1953 году Шепилов избран членом-корреспондентом Академии наук СССР.
В июле 1955 - феврале 1956 гг. и феврале-июне 1957 Шепилов - секретарь ЦК КПСС. Помогал Хрущёву готовить доклад ХХ съезду О культе личности и его последствиях.
В 1956-1957 гг. - кандидат в члены Президиума ЦК КПСС.
Министр иностранных дел
В своём выступлении на ХХ съезде КПСС призывал к насильственному экспорту социализма за пределы СССР.
В июне 1956 года советский министр иностранных дел впервые в истории совершил турне по Ближнему Востоку, посетив Египет, Сирию, Ливан, а также Грецию. Во время переговоров в Египте с президентом Насером в июне 1956 года дал секретное согласие СССР спонсировать строительство Асуанской плотины. При этом Шепилов, по роду своей предыдущей деятельности не будучи международником-профессионалом, оказался под впечатлением поистине «фараонского» приёма, который устроил ему тогдашний президент Египта Насер, и по возвращении в Москву сумел убедить Хрущёва в форсировании налаживания отношений с арабскими странами Ближнего Востока в противовес нормализации отношений с Израилем. При этом следует учесть, что во время Второй мировой войны практически вся политическая элита стран Ближнего Востока так или иначе сотрудничала с гитлеровской Германией, а сам Насер и его братья тогда учились в германских высших военно-учебных заведениях.
Представлял позицию СССР по Суэцкому кризису и по восстанию в Венгрии в 1956 году. Возглавил советскую делегацию на Лондонской конференции по Суэцкому каналу в том же году.
Способствовал нормализации советско-японских отношений: в октябре 1956 года была подписана совместная декларация с Японией, прекращающая состояние войны. СССР и Япония обменялись послами.
«И примкнувший к ним Шепилов»
Когда Маленков, Молотов и Каганович в июне 1957 попытались сместить Хрущёва на заседании Президиума ЦК КПСС, предъявив ему целый список обвинений, Шепилов вдруг тоже начал критиковать Хрущева за установление собственного «культа личности», хотя в названную группу никогда не входил. В результате поражения группировки Молотова, Маленкова, Кагановича на последовавшем 22 июня 1957 года Пленуме ЦК КПСС родилась формулировка «антипартийная группа Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова».
«Ожесточённое сопротивление пыталась оказать осуществлению ленинского курса, намеченного XX съездом партии, фракционная антипартийная группа, в которую входили Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин, Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов. XXII съезд КПСС»
Существует и иное, менее литературно-зрелищное объяснение истоков формулировки с использованием слова «примкнувший»: группу, которая состояла бы из восьми участников, неловко было назвать «отколовшейся антипартийной группкой», так как она оказывалась явным большинством, и это было бы очевидно даже для читателей «Правды». Чтобы называться «фракционерами-раскольниками», членов группы должно было быть не больше семи; Шепилов же был восьмым.
Резоннее звучит предположение, что, в отличие от семи членов «антипартийной группы» - членов Президиума ЦК КПСС, Шепилов был определен как «примкнувший», поскольку, как кандидат в члены Президиума, не имел права решающего голоса при голосовании.
Шепилов был освобождён от всех партийных и государственных должностей. С 1957 г. - директор, с 1959 г. зам. директора Института экономики АН Киргизской ССР, с 1960 по 1982 годы - археограф, затем старший археограф в Главном архивном управлении при Совмине СССР.
Клише «и примкнувший к ним Шепилов» активно муссировалось в прессе. Благодаря этой фразе имя партийного функционера узнали миллионы советских граждан. Собственные воспоминания Шепилова полемически озаглавлены «Непримкнувший»; они резко критичны по отношению к Хрущёву.
Сам Шепилов, согласно воспоминаниям, считал дело сфабрикованным. Он был исключен из партии в 1962 г., восстановлен в 1976 г., а в 1991 году восстановлен в Академии наук СССР. С 1982 г. на пенсии.
Политическая биография Дмитрия Трофимовича Шепилова
оказалась короткой. В 52 года он был полностью отстранен от политики. Многим он известен прежде всего как "примкнувший" к "антипартийной группе Маленкова-Кагановича-Молотова". На посту министра иностранных дел СССР он пробыл всего 8 месяцев.
Шепилов родился 5 ноября 1905 г. в Ашхабаде, в семье железнодорожного слесаря. После переезда семьи в Ташкент учился в гимназии, а затем в средней школе. В 1926 году окончил юридический факультет МГУ и Аграрный институт красной профессуры. Участник Великой Отечественной войны, он добровольцем уйдет на фронт и закончит войну в звании генерал-майора, начальника политотдела 4-й Гвардейской армии. Десять лет он будет работать в газете "Правда" и покинет главную газету страны в должности главного редактора.
2 июня 1956 г. указом Президиума Верховного Совета CCCР Шепилов был назначен министром иностранных дел. Образованный, высоко эрудированный, знаток музыки и литературы, весьма импозантный внешне, он быстро завоевал авторитет на международной арене. Его боевым крещением на посту министра стал визит в 1956 году в Москву президента Югославии Иосифа Броз Тито. Шепилов участвовал в переговорах и беседах Хрущева, Булганина, Микояна, Молотова с югославской правительственной делегацией.
Первой зарубежной поездкой в качестве министра иностранных дел для него стало ближневосточное турне в июне 1956 года. В контексте начинавшегося крушения колониальной системы и усиления международного веса и влияния афро-азиатских народов Советский Союз уделял особое внимание перспективам налаживания отношений с арабскими странами, которые активно проявляли себя в формировавшемся движении неприсоединения. Шепилов твердо проводил линию на завязывание дружеских и партнерских связей со странами Ближнего Востока, особенно теми из них, кто настойчиво выступал за упрочение своего суверенитета и независимости. Он всячески подчеркивал, что на этом пути арабские страны найдут в лице СССР надежного союзника. В ходе бесед и переговоров им был предпринят зондаж по поводу возможности заключения двусторонних договоров о дружбе и сотрудничестве. Однако было очевидно, что на том историческом этапе арабские государства еще опасались "чрезмерного сближения с Москвой".
В Каире Шепилов провел переговоры с египетским лидером Гамалем Абдель Насером. Основное внимание было уделено вопросам налаживания практического партнерства в контексте предпринимавшихся правительством Египта усилий по упрочению экономической независимости государства. Шепилов, руководствуясь переговорными инструкциями, ясно дал понять египетскому руководству, что СССР мог бы оказать содействие в строительстве Асуанской плотины, строительстве металлургического комбината, создании машиностроительной отрасли. Он акцентировал внимание на важности разработки перспективного плана экономического развития Египта, при этом египтяне попросили срочно прислать "двух экономистов-плановиков для оказания содействия". Кроме того, была высказана просьба к Шепилову как одному из авторов "о высылке трех экземпляров политэкономии социализма на английском языке".
16 июля 1956 г. Шепилов выступил с заявлением в Верховном Совете СССР о позиции Советского правительства в вопросе прекращения испытаний ядерного оружия. Он также затронул и вопросы сокращения вооруженных сил и вооружений обычного типа. "Советский Союз последовательно добивается того, чтобы проблема разоружения была сдвинута с места и поставлена на практические рельсы. Неопровержимым тому свидетельством служат не только предложения о существенном сокращении вооруженных сил и вооружений, а также о запрещении атомного оружия, но и проводимые СССР в одностороннем порядке мероприятия по значительному сокращению своих вооруженных сил и вооружений".
Месяц спустя после поездки по арабским странам Шепилов вновь вынужден был сфокусировать внимание на ближневосточной проблематике. 26 июля 1956 г. в Каире был принят декрет о национализации Суэцкого канала. Великобритания и Франция предприняли экономические санкции и начали военные приготовления с целью оказания нажима на Египет. В заявлении правительства СССР от 9 августа, подготовленном при участии Шепилова, содержалось осуждение действий западных держав против Египта, которые квалифицировались как угроза миру и безопасности.
Шепилов возглавил делегацию СССР на Лондонской конференции по вопросу о Суэцком канале, проходившей 16-23 августа. На ней он выступил за мирное решение суэцкой проблемы "на основе сочетания национальных интересов Египта и интересов обеспечения свободы судоходства" по каналу. 23 августа министр заявил, что единственным путем решения вопроса о Суэцком канале, отвечающим современным условиям, является признание суверенитета Египта как независимого и полноправного государства, полного хозяина Суэцкого канала. Но 30 октября начались военные действия против Египта. Советское правительство осудило агрессию и потребовало, чтобы Совет Безопасности принял меры к прекращению агрессии против Египта.
Шепилов способствовал нормализации советско-японских отношений, выступал за установление с Токио политического диалога. В беседах с министром иностранных дел Японии в Москве и Лондоне в августе 1956 года он настойчиво отстаивал идею налаживания добрососедских связей, недопущения использования национальных территорий для базирования иностранных войск. Эти контакты Шепилова способствовали подготовке визита в Москву в октябре премьер-министра Японии Хатоямы, в переговорах с которым он принял деятельное участие. Результатом большой дипломатической работы явилось подписание Совместной декларации, провозгласившей прекращение состояния войны и восстановление мира и добрососедских отношений со дня вступления в силу этого документа. СССР отказывался от всех репарационных претензий к Японии. Была достигнута договоренность об обмене дипломатическими представителями в ранге посла. Помимо этого был подписан протокол о развитии торговли и взаимном предоставлении режима наиболее благоприятствуемой нации.
На осень пришлось обострение ситуации в Венгрии, принявшее характер политического кризиса. "Венгерский вопрос" был вынесен на обсуждение ООН. В выступлении Шепилова на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 22 ноября 1956 г. содержалась критика попытки использовать эту проблему для обострения международной обстановки. Министр иностранных дел СССР со всей настоятельностью поставил вопрос о выводе войск Великобритании, Франции и Израиля из Египта, внес на рассмотрение ООН программу разоружения и предложил расширить международное экономическое сотрудничество, оказать помощь слаборазвитым странам.
Дмитрий Трофимович уделял много внимания решению германской проблемы, являвшейся крупным дестабилизатором международной безопасности. В официальных выступлениях, беседах он неизменно подчеркивал, что СССР последовательно выступает против возрождения милитаризма в Западной Германии, остается твердым сторонником восстановления национального единства Германии как миролюбивого и демократического государства. В условиях, когда на территории Германии существует два самостоятельных государства, возможен только один реальный подход к решению проблемы воссоединения Германии: оба германских государства должны договориться между собой. СССР, поддерживая дипломатические отношения с обоими государствами, был готов оказывать содействие в достижении необходимого соглашения между ними.
В декабре 1956 состоялась последняя зарубежная поездка - визит во главе правительственной делегации в Варшаву. В центре переговоров стоял вопрос о правовом статусе советских войск на польской территории. На приеме в посольстве СССР министр отметил: "Можно не сомневаться, что подписанный нами Договор явится важной вехой на пути дальнейшего развития и укрепления польско-советской дружбы. Атмосфера полного взаимопонимания, искренности и делового сотрудничества, в которой проходили переговоры, не может не радовать каждого из нас".
Находясь в одной из поездок, Шепилов получит шифротелеграмму за подписью Булганина и Хрущева: "Перед отъездом дайте по мордам этим империалистам". Ослушался приказа Генерального секретаря, чем вызвал его недовольство. Хрущева начинают раздражать ученость и интеллект Шепилова. Тем более что на одном из пленумов глава внешнеполитического ведомства бросит: "Неграмотный человек не может руководить государством!". Хрущев этого уже не простит.
Дмитрий Трофимович был полон сил и энергии, выстраивал планы внешнеполитических контактов на ближайшую перспективу. 12 февраля 1957 г., за несколько дней до отставки, Шепилов выступил на сессии Верховного Совета с докладом "Вопросы международного положения и внешней политики СССР". Доклад содержал всесторонний анализ международной обстановки, был строго выдержан в духе партийных установок и привычной риторики. Казалось, ничто не предвещало его скорой отставки. Через два дня Шепилов был вторично избран секретарем ЦК КПСС, а 15 февраля 1957 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР был освобожден с поста министра в связи с переходом на другую работу.
В то время в Президиуме ЦК КПСС сложилась напряженная ситуация в связи с формировавшейся оппозицией Никите Сергеевичу Хрущеву. Состоявшийся 22 июня 1957 г. пленум осудил группу лиц, выступавших против Хрущева. На пленуме не удалось доказать принадлежность Шепилова к этой группе, поскольку он не участвовал в ее встречах и не готовил от ее имени документов. Более того, о многих действиях оппозиции Шепилов узнал лишь в ходе пленума.
В ноябре 1961 года он будет исключен из партии и добьется восстановления только спустя 15 лет. До выхода на пенсию Шепилов работал старшим археографом Главного Архивного управления при Совете Министров СССР. Он скончался 18 августа 1995 г. и был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Где бы ни работал Шепилов, он всегда находил контакт и взаимопонимание с окружающими его людьми. Все преследования, унижения, злопыхательства не сломили его волю, честь и совесть.
Источник - Википедия
Партия: КПСС в 1926-1962 годах и с 1976 года
Образование: 1-й Московский университет, Аграрный институт красной
профессуры
Учёная степень: Член-корреспондент АН СССР (1953-1959), профессор
Профессия: экономист
Рождение: 23 октября (5 ноября) 1905
Асхабад, Закаспийская область, Туркестанский край, Российская империя
Смерть: 18 августа 1995 (89 лет)
Москва, Россия
Военная служба: 1941-1946
Дмитрий Трофимович Шепилов (23 октября (5 ноября) 1905, Асхабад - 18
августа 1995, Москва) - советский политический деятель,
учёный-экономист.
Депутат Верховного Совета СССР 3-4 созывов.
Член Коммунистической партии с 1926 года.
Член ЦК КПСС в 1952-1957 гг.
Кандидат в члены Президиума ЦК КПСС в 1956-1957 гг.
Секретарь ЦК КПСС (1955-1956, 1957).
Был исключен из партии 21 февраля 1962 года, а восстановлен 18 февраля
1976 г.
Член-корреспондент АН СССР (избран 23.10.1953, лишён звания 26.03.1959,
восстановлен 22.03.1991).
Родился в семье рабочего железнодорожных мастерских. После переезда семьи
в Ташкент учился сначала в гимназии потом в средней школе.
Ученый-экономист
В 1926 окончил юридический факультет
Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова и
аграрный факультет Института красной профессуры.
С 1926 г. в органах юстиции, в 1926-1928 годах работал прокурором в
Якутии. С 1929 г. на научной работе. В 1933-1935 годах работал в
политотделе одного из сибирских совхозов. После публикации ряда заметных
статей был приглашён в
. В 1935
г. в аппарате ЦК ВКП(б)(Отдел науки).
«В тридцать лет молодого учёного-экономиста взяли на работу в ЦК партии, а
он позволил себе возразить
Сталину на совещании по
вопросам науки. По словам известного историка профессора Владимира Наумова,
Шепилов был человеком типа Жукова - выдерживал сталинский взгляд. На
совещании удивленный Сталин предложил молодому человеку отречься. Это был
спасательный круг, Шепилов сказал, что менять свои взгляды не собирается!
Шепилова выгнали из ЦК. Он семь месяцев просидел без работы.»
- Млечин, Л. Дмитрий Шепилов: он спорил со Сталиным и критиковал Хрущева
// Новое время №11, 1999. С. 29-31.
Однако согласно журналу посещений Сталина Шепилов впервые встретился со
Сталиным только в 1947 году.
С 1938 г. - учёный секретарь Института экономики АН СССР.
Великая Отечественная война
В первые дни войны добровольцем ушёл на фронт в составе московского
ополчения, хотя имел «бронь», как профессор, и возможность поехать в
Казахстан директором Института экономики. С 1941 по 1946 гг. в Советской
Армии. Прошёл путь от рядового до генерал-майора, начальника Политотдела
4-й Гвардейской армии.
Главный редактор «Правды»
Сталину в последние годы жизни и правления нравились молодые генералы,
типа Брежнева и Шепилова, эта симпатия способствовала продвижению обоих по
службе.В 1946-1947 гг. Шепилов был назначен редактором по отделу пропаганды
газеты «Правда».
С 1947 г. он уже на ответственной работе в аппарате ЦК ВКП(б): первый зам.
начальника
Управления пропаганды и агитации ,
заведующий Отделом, инспектор.
Как явствовало из установочных статей руководителя агитпропа Дмитрия
Шепилова, советское руководство подозревало в «антипатриотизме» всякого,
кто не был уверен в безусловном превосходстве СССР перед Западом по всем
параметрам: «теперь не может идти речь ни о какой цивилизации без русского
языка, без науки и культуры народов Советской страны. За ними приоритет»;
«капиталистический мир уже давно миновал свой зенит и судорожно катится
вниз, в то время как страна социализма, полная мощи и творческих сил, круто
идет по восходящей»; советский строй «в сто крат выше и лучше любого
буржуазного строя», а «странам буржуазных демократий, по своему
политическому строю отставшим от СССР на целую историческую эпоху, придется
догонять первую страну подлинного народовластия». Партийным организациям
надлежало «шире развернуть работу по воспитанию трудящихся на идеях
ленинизма, развивая в народе священные чувства советского патриотизма,
жгучую ненависть к капитализму и ко всем проявлениями буржуазной
идеологии».
В 1952-1956 годах Шепилов - главный редактор газеты «Правда» .
В 1953 Шепилов избран членом-кореспондентом Академии наук СССР.
В 1955-56 и феврале - июне 1957 года Шепилов секретарь ЦК КПСС. Помогал
Хрущеву готовить доклад ХХ съезду О культе личности и его
последствиях.
В 1956-57 годах - кандидат в члены Президиума ЦК КПСС.
Министр иностранных дел
В 1956 году Хрущев добился смещения Молотова с поста министра иностранных дел СССР,
поставив на его место своего соратника Шепилова. 2 июня 1956 г. указом
Президиума Верховного Совета СССР Шепилов был назначен министром
иностранных дел СССР, сменив на этом посту
Вячеслава Михайловича
Молотова .
«Шепилов был первым незападником на посту министра иностранных дел. Он
считал, что Советскому Союзу надо подружиться с азиатскими странами, на
которые в Москве прежде не обращали внимания. Сталин и Молотов только
Америку и Западную Европу считали партнерам достойными внимания».
Млечин, Л. Дмитрий Шепилов: он спорил со Сталиным и критиковал Хрущева//
Новое время №11, 1999. С. 30.
В июне 1956 г. советский министр иностранных дел впервые в истории
совершил турне по Ближнему Востоку, посетив Египет, Сирию, Ливан, а также
Грецию. Во время переговоров в Египте с президентом Насером в июне 1956 г.
дал секретное согласие СССР спонсировать строительство Асуанской
плотины.
Представлял позицию СССР по Суэцкому
кризису и по
восстанию в Венгрии в 1956 году .
Возглавил советскую делегацию на Лондонской конференции по Суэцкому
каналу.
Способствовал нормализации советско-японских отношений: в октябре 1956 г.
была подписана совместная декларация с Японией, прекращающая состояние
войны. СССР и Япония обменялись послами.
В своём выступлении на ХХ съезде КПСС призывал к насильственному экспорту
социализма за пределы СССР. В то же время участвовал в подготовке доклада
Хрущёва «О культе личности и его последствиях», однако подготовленный
вариант доклада был существенно изменён.
«И примкнувший к ним Шепилов»
Когда Маленков, Молотов и Каганович в июне 1957 попытались сместить
Хрущёва на заседании Президиума ЦК КПСС, предъявив ему целый список
обвинений, Шепилов вдруг тоже начал критиковать Хрущева за установление
собственного «культа личности», хотя в названную группу никогда не входил.
В результате поражения группировки Молотова, Маленкова, Кагановича на
последовавшем 22 июня 1957 года Пленуме ЦК КПСС родилась формулировка
«антипартийная группа Молотова,
Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова».
Ожесточённое сопротивление пыталась оказать осуществлению ленинского
курса, намеченного XX съездом партии, фракционная антипартийная группа, в
которую входили Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Булганин,
Первухин, Сабуров и примкнувший к ним Шепилов.
XXII съезд КПСС
Существует мнение, что если бы фамилия Шепилов была просто названа в общем
ряду - стало бы очевидно, что против Хрущёва выступило большинство
Президиума ЦК. Чтобы прикрыть этот факт, и придумали формулировку
«примкнувший к ним».
Шепилов был освобождён от всех партийных и государственных должностей. С
1957 г. - директор, с 1959 г. зам. директора Института экономики АН
Киргизской ССР, с 1960 по 1982 годы - археограф, затем старший археограф в
Главном архивном управлении при Совмине СССР.
Так как клише «и примкнувший к ним Шепилов» активно
муссировалось в прессе, появился анекдот: «Самая длинная фамилия -
Ипримкнувшийкнимшепилов»; когда водку делили «на троих», четвёртый
собутыльник прозывался «Шепиловым» и т. п. Благодаря этой фразе имя
партийного функционера узнали миллионы советских граждан. Собственные
воспоминания Шепилова полемически озаглавлены «Непримкнувший»; они резко
критичны по отношению к Хрущёву.
Сам Шепилов, согласно воспоминаниям, считал дело сфабрикованным. Он был
исключен из партии в 1962 г., восстановлен в 1976 г., а в 1991 году
восстановлен в Академии наук СССР. С 1982 г. на пенсии.
Умер 18 августа 1995 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
