В конце мая 1855 года в Мариуполе, несмотря на канун Троицы, не было обычного предпраздничного оживления. Уже с неделю город находился во власти слухов о том, что англо­французская эскадра, прорвав керченскую запруду, которую заблаговременно устроили в про­ливе, чтобы воспрепятствовать проникновению интервентов в Азовское море, высаживает десанты в приморских городах Приазовья. Получены были сообщения, что Керчь захвачена неприятелем, а Геническ и Бердянск подверглись нападению. 22 мая мариупольцы уже сво­ими глазами видели, как мимо города по направлении к Таганрогу прошла вражеская эскад­ра. Самые дотошные очевидцы этого необычного явления сумели насчитать одиннадцать больших пароходов, а мелких суденышек было такое множество, что со счета сбились.

Девятый месяц шла героическая оборона Севастополя, и мариупольцы не оставались безучастными к защитникам этого города. Когда через Мариуполь проходили войска, на­правлявшиеся в Крым, их встречали радушно и хлебосольно. Так, например, 61-й Донской казачий полк встретили не только хоругвями и торжественным молебном, но от города каж­дому солдату выделили по белому хлебу и порции мяса, «нижние чины были угощаемы вин- ною порциею от комиссионера откупа Алафузо», при дневке солдаты, «будучи расположены на обывательских квартирах, пользовались радушием жителей», а для полковника Жирова и его офицеров городская знать устроила торжественный обед.

Однако помощь Мариуполя защитникам Севастополя выражалась не только в радушии и гостеприимстве, с которым здесь встречали проходившие войска. Город и жители окрестных греческих сел собрали в пользу воинов 26 тысяч четвертей (то есть 4160 тонн) сухарей, 300 быков и для запруды Керченского пролива - десять тысяч рублей. В здании городского при­ходского училища был развернут временный военный госпиталь, где лечились солдаты и мат­росы, спасенные от смерти мастерством и искусством великого хирурга Н. И. Пирогова.

В портах Приазовья хранились огромные запасы хлеба и фуража, поэтому англичане и французы, желая лишить Севастополь баз снабжения, ввели многочисленную эскадру в Азов­ское море и развернули здесь военные действия.

Вечером 23 мая 1855 года англо-французская эскадра, подвергшая жестокой бомбардировке Таганрог, появилась на мариупольском рейде. Большинство жителей эвакуировалось в Сартану и другие близлежащие села, а две сотни казаков 68-го Донского полка под командо­ванием подполковника Кострюкова готовились ружьями и саблями (артиллерии не было) обороняться от эскадры в 16 вымпелов.

В семь часов утра 24 мая бойкий катер высадил на берег парламентера, который потребовал, чтобы в Мариуполь был беспрепятственно впущен десант «для истребления казен­ных зданий и другого имущества». Кострюков с достоинством ответил, что если неприятель­ские войска высадятся на берег, то казаки готовы встретить их огнем.

Потянулись мучительные минуты ожидания. В 9 часов 30 минут рявкнули дальнобой­ные пушки эскадры, первое каленое ядро попало в Харлампиевский собор - самое высокое здание и прекрасный ориентир для вражеских артиллеристов. Бомбы рвались в различных частях беззащитного, в сущности, города.

Пока гремела канонада, пять до отказа забитых стрелками баркасов, вооруженных пуш­ками, вошли в устье Кальмиуса и стали подниматься вверх по течению. Кальмиус, в то вре­мя полноводная река, верстах в восьми от Мариуполя и до устья образовывал широкий ли­ман. В этом-то лимане у казачьего хутора Косоротова укрылось около семидесяти каботаж­ных судов, истребить которые и намеревались десантники.

Подполковник Кострюков, убедившись, что воспрепятствовать бомбардировке города он не в состоянии, оставил здесь пост для наблюдения, а сам повел свои две сотни к Косоро- тову. Прискакав туда, он одну сотню спешил, рассыпал стрелков по берегу и встретил десан­тников дружным ружейным огнем. Две сотни того же 68-го полка, которые в предместье Мариуполя грузили на подводы казенный хлеб и отправляли его в Сартану, под командова­нием войскового старшины Титова поспешили на помощь Кострюкову. Увидев все это, бар­касы сначала остановились, затем повернули вспять и ушли в море вместе с другими пятью баркасами, которые эскадра выслала им в помощь.

Но пока Кострюков и Титов отбивали со своими казаками десант у Косоротова, интер­венты под прикрытием артиллерийского огня высадили несколько человек в Мариуполе. Каким-то особым составом облили они строения на Бирже и подожгли находившийся на берегу строевой лес, несколько частных магазинов с хлебом и солью и склады рыбы. Все это имущество принадлежало братьям Мембели и купцу Деспоту.

Хозяйничали интервенты и в самом городе. На Екатерининской они сожгли дома Ха- раджаева, Качеванского, Палеолога и другие. Жег французский офицер по приказанию анг­лийского командира.

Между делом англичане и французы ловили во дворе гусей и резали их на паперти Хар- лампьевского собора. В стене этой церкви застряли два ядра. Мариупольцы сохранили их в память о вражеской бомбардировке, длившейся три с половиной часа.

Вечером эскадра снялась с якоря и ушла в море.

После майских бомбардировок приазовских городов «неприятель не предпринял более ничего особенно важного ни против Таганрога, ни против Мариуполя». Англичане и фран­цузы ограничивались крейсированием возле этих городов, то есть по существу установили морскую блокаду, промеривали глубину моря, иногда стреляли из пушек, не принеся, однако, существенного вреда жителям. Один такой эпизод произошел осенью 1855 года.

12 сентября два английских парохода подошли к Белосарайской косе с целью уничто­жить там рыбные заводы. Казаки встретили четыре десантные баркаса огнем и успешно отбивали попытки англичан высадиться на берег. Шесть часов длился неравный бой, но когда со стороны Бердянска подошли еще два английских парохода, казаки вынуждены были отступить, а заводы были сожжены.

Через два дня эти же два парохода подошли к Мариуполю и в течение полутора часов залпами обстреливали Биржу. Кроме упомянутых трех сотен 68-го Донского полка здесь на­ходилась в то время Шацкая дружина тамбовского ополчения под командованием генерал- майора Масалова. Казаки и ратники заняли оборону, готовые дать отпор англичанам, если те попытаются высадиться.

К вечеру один из двух пароходов стал уходить в море, но в версте от берега наскочил на мель. Второй пароход на виду у города долго крутился, пока с его помощью первому не удалось сняться с мели, но по-настоящему жестокие муки испытал генерал-майор Масалов, старый юрист: хоть бы одну-две завалящие пушчонки, не уйти бы англичанам! Но в городе артиллерии не было.

Что представлял собой Мариуполь в 1855 году? Жителей в нем было всего лишь 4600 человек. Домов - 768, церквей - 5. Из учебных заведений было в городе только духовное училище и городское приходское. Еще не было больницы, но уже открылась аптека. Торгова­ли 46 лавок и 14 погребов. Работали два кирпичных завода, четыре черепичных, один изве­стковый и макаронная фабрика. Водяных мельниц было четыре, а гостиниц - одна. Работал коммерческий клуб.

2. У Кривой Косы

Между двумя упомянутыми событиями, майским и сентябрьским обстрелами города, произошло еще одно, несколько утолившее неудовлетворенное чувство мариупольцев, ис­пытывавших потребность в возмездии.

Не только на Азовском, но и на Черном море не было тогда русского флота, и англо­французские корабли чувствовали себя здесь хозяевами. Их безнаказанность усугублялась тем, что не только в Мариуполе, но и на всем азовском побережье не было артиллерии, способ­ной дать отпор интервентам. Поэтому мариупольцы так оживленно обсуждали то, что про­изошло неподалеку от города - у Кривой косы.

В начале июля 1855 года командующий англо-французской эскадрой крейсировавшей вдоль азовских берегов, послал канонерку к Таганрогу, чтобы обстрелять город. Целый день, тщательно выбирая цель, неуязвимая для таганрожцев канонерка безнаказанно выпускала по городским кварталам снаряд за снарядом. К вечеру она отошла к Кривой косе, но здесь метрах в девяноста от берега неожиданно села на мель.

Военным действиям на Азовском море, в том числе и в Мариуполе, много внимания уделил С. Н. Сергеев-Ценский в своей эпопее «Севастопольская страда». Вот что он расска­зывает об эпизоде у Кривой косы:

«Сотня семидесятого Донского казачьего полка пришла в понятное ликование, увидя такой конфуз иноземных мореплавателей, только что громивших их город. Державшиеся до этого вдали казаки прискакали теперь к самому берегу, спрятали лошадей за буграми, подо­брались на ружейный выстрел и открыли оживленную стрельбу по матросам».

С канонерки попытались было ответить картечью из медных пушек, но сильный вос­точный ветер накренил судно: стрельба стала невозможной. Англичане бежали на шлюпках, бросив даже флаги, за которыми устремились казаки.

«Между тем подходил пароход спасать команду. На ходу он посылал в пловцов ядро за ядром. Казаки ныряли, но плыли, гогоча, как гуси, а с берега поощрительно кричали им и стреляли в отплывающие шлюпки».

Близко подойти пароход не мог: море у Кривой косы очень мелко, а казаки, доплыв, стали хозяйничать на канонерке, трехмачтовом судне сорок метров длиной. Они сняли боль­шой и малый флаги, а когда подошли казачьи баркасы - две медные пушки, много всякого добра. Затем облили палубу маслом и подожгли.

Утром казаки пожалели, что не сняли с канонерки большого орудия и не вытащили па­ровую машину. Снова подошли на баркасах к пароходу, но ничего сделать уже не могли: вол­на засыпала песком внутренность полусгоревшей канонерки, и от тяжести судно погрузи­лось еще глубже.

Так, коротко говоря, описывает этот эпизод С. Н. Сергеев-Ценский. Теперь сопоставим страницы знаменитой эпопеи с архивными историческими документами.

Прежде всего заметим, что пароход, севший на мель у Кривой косы, назывался «Джас­пер». Его появление у Кривокосского поселка (ныне Седово) было не случайным: здесь зато­пили несколько наших пароходов «по случаю появления неприятеля в Азовском море»: Ин­тервенты хотели воспрепятствовать казакам снять с них орудия, машины и ценное оборудо­вание и намеревались сами овладеть им. Но 12 июля «Джаспер» сам сел на мель и под ру­жейным огнем казаков его команде вынуждена была покинуть судно, причем сделала это в такой спешке, что не только флаги оставила, но и пушки не успела заклепать и очень ценные сигнальные книги бросила на борту.

Англичане не могли простить казакам разгрома «Джаспера». С 14 по 18 июля ожесточен­но обстреливали Кривую косу сначала два парохода, потом - девять. Безуспешно пытались спасти они полуобгоревшую и затонувшую канонерку и в отмщение высадились на берег и сожгли Кривокосский хутор, чему казаки воспрепятствовать не могли, так как у них не было артиллерии.

Что же касается двух пушек с «Джаспера», которые, как пишет С. Н. Сергеев-Ценский, были отправлены в Новочеркасск, столицу области Войска Донского, то они представляли собой 24-фунтовые каронады, а большая пушка, которую снять с корабля не удалось, была 92- фунтовой.

В 1907 году жители хутора Кривая Коса Эраст Иванович Дударь и Василий Иванович Помазан нашли в море, саженях в ста от берега, три пушки, из них одна весом восемь пудов и длиной полтора аршина, множество больших и малых ядер и несколько десятков пароход­ных колосников. «По рассказам старожилов, - докладывает окружной начальник Таганрог­ского округа Донскому наказному атаману, - на том месте, где найдены вещи, будто бы по­гиб английский пароход во время Севастопольской войны».

Прошло шесть с лишним десятилетий, но народ помнил о событиях, развернувшихся в этих местах в дни героической обороны Севастополя.

На «Джаспере», как мы помним, казаки оставили только одну пушку, которую они не смогли снять. Тот факт, что Дударь и Помазан нашли три пушки и много пароходных колос­ников, подтверждает, что в этом месте и в самом деле были затоплены русские пароходы, вооружением и ценностями которых так интересовалась англо-французская эскадра.

Любопытно, что из трех пушек, найденных кривокосцами, две были доставлены в Дон­ской музей в Новочеркасске, а одна осталась при станичном правлении в Новониколаевске (ныне г. Новоазовск Донецкой области). О дальнейшей судьбе этих трофеев мне, к сожале­нию, ничего не известно.

3. Основатели Волонтеровки

Один из поселков, входящих в состав Ильичевского района Мариуполя, называется Во- лонтеровка. Название это - нетрудно догадаться - возникло потому, что жители поселка или его основатели в какой-то кампании оказались волонтерами, то есть добровольцами. Он и в самом деле основан волонтерами Греческого легиона, участниками обороны Севас­тополя в войне 1853 - 1856 годов.

Этот батальон (называют его и так) действовал в составе русской армии с самого начала войны, когда бои развернулись в дунайских княжествах. Сформирован он был в основном из подданных Греческого королевства, но в состав его входили также славяне из различных балканских стран. У этих людей были особые счеты с турецкими захватчиками. Народы, к которым они принадлежали, многие века находились под игом Оттоманской империи, и волонтеры рвались в бой, под огнем вели хладнокровно и мужественно и быстро завоевали уважение русских солдат.

После падения Севастополя волонтерам выдали годовой оклад жалования и предложили выбор: кто желает, может вернуться на родину, а кто хочет остаться в России, может поселить­ся в любом месте страны. 200 легионеров, большей частью люди бессемейные, изъявили же­лание поселиться возле своих соплеменников и единоверцев - близ Мариуполя. Им выдели­ли митрополитский участок земли, то есть то место в шести верстах от Мариуполя, где перво­начально поселился митрополит Игнатий по прибытии в Приазовье. «Первое обзаведение, - пишет И. А. Александрович в книге «Краткий обзор Мариупольского уезда» (1884), - волонте­ры получили полностью от правительства, дома же для них были построены при помощи их соотечественников», то есть мариупольских греков.

Поселок назвали Ново — Николаевским, так как официально Греческий легион носил имя Николая I, но в народе его упрямо называли Волонтеровкой, и это название сохранилось и по сей день.

Так как со временем поселок вошел в состав города, то мы можем сказать, что в обороне Севастополя мариупольцы участвовали не только тем, что снабжали его защитников продо­вольствием и фуражом, оказывали посильное сопротивление вражеским десантам, но и не­посредственно на бастионах осажденного города.

Подвиг основателей Волонтеровки отражен не только в научной, но и в художествен­ной литературе. В частности, С. Н. Сергеев-Ценский посвятил им несколько страниц своего романа «Севастопольская страда».

Встречаемся мы с ними в романе при следующих обстоятельствах. При налете отряда русских войск на Евпаторию генерал Хрулев вынужден был отложить штурм города, так как ждал обещанного подкрепления - 8-ю дивизию. Но неожиданно пришли греки-волонте­ры, пять рот, всего около шестисот человек, и заявили, что 8-я дивизия не сможет прийти вовремя из-за непролазной грязи.

Волонтеры должны были идти на Севастополь, а к Евпатории свернули самоволь­но, прослышав в пути, что главный командир теперь Хрулев, которого они успели узнать и полюбить еще на Дунае, и что против него стоят турки под командой Омер — паши, а турок, пишет С. Н. Сергеев-Ценский, они знали даже лучше, чем Хрулева. «Именно с турками им и хотелось теперь, как всегда раньше, сражаться; к ним они были полны ог­ненной ненависти».

Сочными красками рисует писатель внешний вид греков-волонтеров: «На них были коричневые и синие, щедро расшитые короткие куртки, больше похожие по форме своей на жилеты, под которыми за широкими кушаками из шалей располагался весь их огромный арсенал: пистолеты, ятаганы, кинжалы, по несколько штук каждого вида оружия; кроме того, у всякого была привешена к тому же кушаку кривая турецкая сабля, а сзади красовался карабин… На головах круглые низкие суконные шапочки с кистями; лица у всех смуглые, обветренные, жесткие, из-под воинственного вида острых орлиных носов торчали лихие усы…»

По диспозиции Хрулева первыми должны были пойти на штурм греки-волонтёры. Об их отваге и воинской выучке писатель рассказывает с восхищением. Я вынужден привести слиш­ком, пожалуй, длинную цитату из Севастопольской страды», но кто лучше ее автора расскажет о том, как воевали в ту войну будущие основатели села под Мариуполем - Волонтеровки:

«Впереди каждой роты ехал верхом капитан. Эти пять капитанов точно соревновались между собой в молодости, так лихо они держались на конях и так размахивали своими кри­выми, турецкого изделия саблями.

Молодцы, греки! - кричал он (Хрулев) в их сторону, точно могли они его расслы­шать. - Вы посмотрите сейчас, какая у них тактика! - обращался он то к Волкову, то к Цитовичу.

Удивляя между тем и своего батальонного командира Панаева, греки быстро рассыпа­лись, размыкая ряды и шли вперед, совсем оторвавшись от локтей товарищей, широким и свободным шагом! Свои карабины сняли они из-за спин только тогда, когда подошли к валу на ружейный выстрел, когда стала их доставать и орудийная картечь с укреплений и залетать в их ряды круглые турецкие пули.

Тогда части их рот вдруг падали на землю, как подстреленные, и отсюда, прикрывая себя какими-нибудь выступами, камнями, кочками, открывали стрельбу сами, в то время как другие части рот бежали вперед, чтобы также упасть всем сразу и открыть огонь, когда начи­нали в свою очередь перебегать первые.

Это был тот самый рассыпной строй, который ввели в русской армии только после Крым­ской войны».

Отлично воевавшие волонтеры не имели, однако же, привычки к земледельческому тру­ду и к новому местожительству под Мариуполем привыкали с большим трудом. Возникла перед ними и такая деликатная проблема: почти все они были холостяками, а в Мариуполе количество мужских душ все еще превосходило число женских, так что невест не хватало и коренным жителям. Как новоселы вышли из этого положения - такие подробности до нас не дошли, но вскоре в Волонтеровке (лет через 18, в 1874 году) была открыта народная зем­ская школа и в ней учились девочки и мальчики, сыновья и дочери отважных защитников Севастополя, пустивших корни в мариупольской земле.

Потом население поселка стало многонациональным, оно приняло деятельное участие в революции и гражданской войне и после Октября не случайно стало называться Красной Волонтеровкой.

Лев Яруцкий,

«Мариупольская старина».

История Крымской войны не обделена вниманием отечественных и зарубежных историков. Тем не менее, в силу некоторых причин отдельные вопросы не получили должного освещения. Это относится и к вопросу участия турецкой армии в боевых действиях в Крыму. В результате сложился стереотип, как представляется, не в полной мере соответствующий исторической действительности. Он был порожден тенденцией негативного отношения ко всему турецкому контингенту, преобладающей в англо-французской исторической и мемуарной литературе и, частично, в отечественной. Согласно устоявшемуся мнению, роль солдат Османской империи сводилась исключительно к их использованию в инженерно-земляных работах и переноске грузов. При этом они успевали мародерствовать и умирали тысячами от тифа и дизентерии. Принимая во внимание, что все перечисленное действительно имело место, следует отметить, что сводить исключительно к этому участие турецких солдат в боевых действиях в Крыму было бы ошибочно.

Прежде, чем говорить о военной кампании, необходимо дать краткую характеристику армии Османской империи.

В Восточную войну она вступила после осуществления ряда реформ, которые были начаты еще в 30-х гг. XIX века по инициативе султана Махмуда II. Их целью было выведение армии из состояния отсталости и максимальное приближение к европейским стандартам. В результате реформ пехота и кавалерия были организованы по французской системе, артиллерия - по прусской. Пополнение войск осуществлялось по системе рекрутских наборов посредством жеребьевки, а также добровольной записи. Призыву подлежали только лица мусульманского вероисповедания, а с 1850-го года - и подданные из числа христиан, достигшие 20-25-летнего возраста.

В организационном плане турецкая армия подразделялась на действующую (низам) и резервную (редиф). Срок службы в низаме составлял пять лет. После этого солдат увольнялся в бессрочный отпуск и в течение последующих семи лет находился в редифе. В мирное время военнослужащие редифа должны были ежегодно собираться на несколько недель на учения. В течение всего этого времени они получали такой же паек и оклад, как и в действующей армии. В случае войны по первому призыву они были обязаны прибыть на службу, образуя, таким образом, резервную армию.

Накануне войны действующая армия Османской империи состояла из шести пехотных корпусов (гвардейский, константинопольский, румелийский, анатолийский, аравийский или сирийский и иракский), саперной бригады, двух полков крепостной артиллерии, одного резервного артиллерийского полка и так называемого оттоманского казачьего полка. Пехотный корпус включал в себя две дивизии - пехотную (в составе 6 полков) и кавалерийскую (4 полка легкой кавалерии), а также один артиллерийский полк. Пехотный полк состоял из четырех батальонов: трех линейных и одного стрелкового, но разделение пехоты на легкую и линейную находилось в стадии становления.

Али-паша, великий визирь эпохи Восточной воины (литографии де Мезона, 1856 г.)

Омер- паша, командующий турецкой армией в Крымской войне

В каждом батальоне было по 8 рот с установленной штатной численностью в 104 человека. В свою очередь, кавалерийский полк был в 6-эскадронном составе, по 120 человек в эскадроне. Артиллерийский полк включал в себя 11 батарей (все имели 6-орудийный состав), из которых 2 было легких конных. В военное время при каждом полку формировалась одна горная батарея .

Такая организационная структура чаще всего не отражала существующего положения вещей. В действительности разница между численностью личного состава, находящегося в строю, и полагающегося по штату, нередко была огромной. Объяснялось это как экономическими причинами, так и неудовлетворительной организацией рекрутских наборов.

Составной частью вооруженных сил Османской империи были вспомогательные войска вассальных государств, набиравшиеся в Дунайских княжествах, Сербии, Боснии и Герцеговине, Албании, Египте, Тунисе, Ливии.

Помимо этого, в начале военных действий к действующей армии присоединялись подразделения добровольцев- башибузуков. Это иррегулярные части, преимущественно кавалерия, из центральной Анатолии, Сирии и Курдистана. Они отличались отсутствием дисциплины, страстью к грабежам и мародерству, и как таковой самостоятельной силы не представляли. В связи с этим могли быть полезны, только находясь при регулярной армии и выполняя второстепенные задачи.

Омер-паша фото Р.Фентона, 1855г.

Турецкая военная форма в целом была скопирована с униформы западных армий. Пехотинцы и артиллеристы линейных полков были одеты в голубые мундиры с желтыми металлическими пуговицами и красной выпушкой на воротниках. На плечевых погонах значились номера полков в соответствии с принадлежностью к корпусу. Подразделения редифа были облачены в мундиры синего сукна с теми же принадлежностями. Панталоны имели тот же цвет, что и мундиры, но сукно было значительно грубее и ниже качеством. В теплое время года солдаты носили белые широкие панталоны. В соответствии с европейской традицией, турецкие солдаты обеспечивались шинелями, которые шились из светло-серой грубой материи и были снабжены капюшоном. Каждому солдату полагался ранец - из толстой выделанной кожи либо клеенчатый. Амуниция, черного или белого цветов, носилась через плечо под плечевыми погонами. Завершали снаряжение хлебный или сухарный мешок, жестяная манерка и достаточно тяжелая патронная сумка. Главным отличием турецкого солдата являлся головной убор - красная феска с темной шелковой кистью и прикрепленной к макушке небольшой медной бляхой.

Действующая пехота была вооружена гладкоствольным ружьем со штыком и тесаком. Отдельные части располагали нарезными ружьями. Редиф был вооружен устаревшим оружием, в том числе кремневым. Действующая кавалерия имела на вооружении штуцера, пистолеты, сабли и пики, резервная — преимущественно пики и холодное оружие. Требованиям современности более всего отвечала артиллерия. В Константинополе в прекрасном состоянии находился литейный завод, управляемый англичанами. Даже Ф. Энгельс, для которого безусловным авторитетом являлась только прусская военная организация, вынужден был отметить качества турецкой артиллерии: «На более высоком уровне стояла артиллерия, полевые полки ее были превосходны; солдаты казались рожденными для такого вида службы» .

Турецкая пехота

Султан Абдул-Меджид-1 продолжил преобразования своего предшественника. Благодаря осуществленным реформам армия Османской империи в определенной степени преодолела свою отсталость, но так и не смогла стать в один ряд с армиями крупнейших европейских государств. Серьезное отставание ощущалось в административном устройстве, снабжении и материальном обеспечении войск, вооружении. Крайне остро стоял кадровый вопрос.

Что касается турецкого солдата, его качества чаще всего получали положительную оценку не только русских, но и союзников. Как писал позднее герой обороны Севастополя Э.И.Тотлебен, «благодаря храбрости, понятливости и способности к войне турецкого солдата, регулярная армия турок в последнюю войну выказала много хороших свойств, и ее действия неоднократно заслуживали вполне справедливую похвалу» . Однако качество подготовки офицерского корпуса Османской империи не выдерживало никакой критики.

Военные училища Константинополя, далеко не самого высокого уровня, были не в состоянии подготовить достаточное количество образованных офицеров. Чаще всего в качестве преподавателей там выступали европейские офицеры Однако обучение велось с помощью переводчика. Сами же слушатели смотрели на своих учителей с недоверием и презрением, как на «гяуров». Так что образование тех, кто окончил военные училища, оставляло желать лучшего. Еще хуже обстояло дело с высшим командным составом, отличавшимся крайне низким уровнем подготовки, некомпетентностью, а то и вовсе отсутствием военного образования. При назначении на командные должности широко была распространена система фаворитизма, при которой главное внимание уделялось личной преданности, родственным связям и тл.

Необходимо отметить, что служба в турецкой армии являлась привлекательной для многих европейских офицеров из Франции, Великобритании, Италии, Польши, Венгрии, встречались и американцы. Вряд ли их можно назвать наемниками, поскольку перспектива регулярной платы была сомнительной. Одни хотели поучаствовать в войнах, в которые Османская империя была вовлечена практически постоянно. Другие, чаще всего поляки и венгры, были движимы чувством мести, желанием бороться с ненавистной им Российской империей. Известную долю среди иностранцев составляли военные советники и инструкторы в современном понимании этого слова. Несомненно, присутствие иностранных офицеров- профессионалов имело положительное значение для турецкой армии, но в целом проблему решить не могло.

Не последнюю роль в том, что военные реформы не достигли ожидаемого результата, сыграл и тл. цивилизационньш фактор. Как отмечали современники, «европейские учреждения вообще трудно вяжутся с главным основанием общественного устройства и нравов турок - Кораном» . А недоверие и презрение турок к «гяурам» распространялись «даже на организацию армии, после того как она приняла европейский вид». Нередко само обмундирование вызывало у них чувство протеста. Так, перевязь и портупея, переброшенные через плечи и пересекающиеся крестообразно на груди и спине, ассоциировались у солдат с тем, что их хотят таким образом крестить, что «поражало умы всех магометан» .

5 сентября первая группа англо-французской эскадры вышла из Варны и направилась в сторону Крыма. В ее составе находилось и 9 турецких кораблей, на которых размещался турецкий экспедиционный корпус. 14 сентября 1854 года войска союзников беспрепятственно высаживаются под Евпаторией. Вместе с ними на берег сходит турецкая дивизия численностью в 7 тыс. человек пехоты с 12-ю полевыми и 9-ю осадными орудиями.

В первом сражении на крымской земле, Альминском, турецкие подразделения сыграли второстепенную роль, но не настолько, как принято считать. У многих авторов трактовка участия турецкого контингента в Альминском сражении сводится к нахождению в тылу и охране обозов. При внимательном изучении обнаруживается, что это было не совсем так

Действительно, два батальона турецкой пехоты в течение всего сражения оставались на северном берегу реки Альма, обеспечивая охрану тыла десантных сил. Основная же масса,

6 батальонов, в соответствии с планом союзного командования была придана 2-й французской дивизии генерала Воске и «... за бригадой Буа перешла реку... » . Продвинувшись почти на два километра, турки вышли во фланг русской позиции и вынудили к отступлению 2-й батальон Минского полка подполковника Раковича. В ходе дальнейшего сражения они вели бой как с этим батальоном, так и с подошедшим к нему позднее 4-м батальоном этого же полка подполковника Матвеева. Постепенно теснили их, взаимодействуя с французами в Улуккульской долине. Вооруженные преимущественно гладкоствольными ружьями, турки в течение всего сражения неотступно преследовали эти два батальона, ведя с ними интенсивную перестрелку. Наиболее ожесточенным был бой у деревни Аджи-Булат, где русские понесли наибольшие потери.

После Альмы, приняв решение приступить к осаде Севастополя, союзники разделили свою армию надва корпуса: осадный и обсервационный. Все тяготы осады легли на плечи англичан и французов. Турецкие же силы, в составе двенадцати батальонов, поступили в непосредственное подчинение французскому главнокомандующему и были выведены в резерв с предназначением быть задействованными в зависимости от обстоятельств. На протяжении всех месяцев осады английские и французские батареи почти ежедневно подвергали город обстрелу, и лишь «в большие праздники французы на свои места сажали турок, и этим не давали нам ни минуты покоя» .

Действительно же впервые турки скрестили с русскими штыки только под Балаклавой.

Балаклава

В гарнизоне самой Балаклавы и на прикрывающих ее укреплениях насчитывалось около 3,350 англичан и 1 тысячи турок. Учитывая традиционную стойкость турецких солдат в обороне, их разместили в четырех передовых редутах у села Кадыкой. Каждому редуту, гарнизон которого состоял из 250 турецких солдат, был придан английский артиллерист. Рано утром 25 октября редут № 1 был внезапно атакован русскими. Турки были застигнуты врасплох и не успели приготовиться к обороне. После короткого артиллерийского обстрела Азовский полк быстро подошел и ворвался внутрь редута. Турецкие солдаты оборонялись упорно, но, несмотря на их сопротивление, азовцы ударом в штыки овладели укреплением, в ожесточенной схватке переколов большую часть его защитников.

Вслед за этим Украинский егерский полк повел наступление на второй и третий редуты. Одновременно Одесский егерский полк двинулся к редуту № 4. В этот раз до рукопашной не дошло. Устрашенные столь быстротечным и кровопролитным исходом борьбы за первый редут, турки без боя оставили свои укрепления и, преследуемые некоторое время казаками, поспешно отступили в Кадыкой. Те из них, кто хотел найти спасение в Балаклаве, были встречены огнем и штыками английских солдат. В целом, трофеями русских стали 11 орудий, а также порох, палатки и шанцевый инструмент.

Между тем, англичане начали поспешно готовиться к обороне. Послав за подкреплениями, бригадный генерал Колин Кэмпбелл выстроил в линию перед Кадыкоем 93-й шотландский полк. К его правому флангу примкнуло несколько соттурецких солдат, но после атаки четырех эскадронов гусар Саксен-Веймарского (Ингерманландского) полка они по большей части разбежались.

Дальнейшее развитие событий, принявшее столь трагический оборот для английской армии, шло уже без участия турецких солдат. По-разному оценивается их поведение в этом бою. Оценки англичан, как правило, крайне резки и уничижительны. Воспоминания и записки английских участников полны обвинений турок в трусости, нежелании сражаться, мародерстве. Как писала одна из английских газет того времени, «когда русские взяли редуты на балаклавской дороге, турки бросились в самую Балаклаву, но тотчас же были оттуда с презрением выгнаны. После этого они принялись грабить палатки шотландских гвардейцев в то время, как последние сражались. Турки снимали также сапоги и платье без различия с британских и русских убитых» .

Оценки русских исследователей и участников событий более взвешены. В частности, они достаточно скептически относятся к утверждениям английской стороны относительно того, что одной из причин «трусливого поведения турок» и последовавшим за этим поражением английской легкой кавалерии является дезертирство из Крыма командира турецких войск Сулеймана-паши и его адъютанта. В связи с этим отмечается, что «всеми действиями в Крыму управляют французский и английский главнокомандующие, и что турецкие генералы играют при этом весьма незавидную роль» . Относительно балаклавского дела указывается, что первый редут «был защищаем, сколько было возможно, и что если русские так скоро взяли его, то в этом виноваты уже не турки, а стремительный, ничем не удержимый натиск храброго Азовского полка» .

В общей сложности потери турецкой армии в этот день составили до полутора тысяч человек убитыми и тяжело ранеными. Из них 170 человек погибло при обороне первого редута.

Евпатория

Главным местом сосредоточения турецких войск в Крыму стала Евпатория, и именно здесь они проявили себя более всего. Говоря о военных действиях под этим городом, исследователи нередко ограничиваются повествованием о неудавшемся штурме под руководством генерала Хрулева. Между тем, начиная с середины октября 1854 г. и до конца сентября 1855 г., практически весь период «севастопольской страды», Евпатория находилась в блокаде, но уже русских войск. Это было вызвано необходимостью прикрывать сообщение севастопольского гарнизона с Империей.

Начиная от занятия Евпатории союзниками и вплоть до дела 17 февраля численность городского гарнизона постоянно менялась. Боевые действия сводились преимущественно к почти ежедневным перестрелкам на аванпостах и стычкам с неприятелем, выходившим из города. Чаще всего подобные выходы были обусловлены необходимостью охранять стада, принадлежавшие крымским татарам, которые в большом количестве стеклись в Евпаторию по призыву турецкого коменданта города, а также спасаясь от казаков.

До ноября 1854 года Евпатория была прикрыта каменной стенкой. Впереди нее находилось несколько батарей, вооруженных орудиями малого калибра. Но после сражения при Инкермане союзники постоянно занимались усилением фортификационных сооружений. В результате ко дню штурма город почти полностью был обнесен земляным валом с глубоким и широким рвом впереди. Сторона города, обращенная к Гнилому озеру, вместо земляной ограды была защищена каменной стенкой. Некоторые дома были приведены в оборонительное положение и опоясаны бруствером. В самом городе, при выходе главной улицы, построена новая батарея. Все городские укрепления в общей сложности были вооружены 34-мя орудиями, в основном морскими, и пятью ракетными станками. Помимо этого с моря город прикрывался огнем стоящих на рейде кораблей союзников.

В январе 1855 года турецкие войска получили новые подкрепления. Под начальством Омера-паши в Евпатории высадились две турецкие и одна египетская дивизии, два эскадрона кавалерии и две полевые батареи общим числом 21,600 человек. Кроме того, в городе находились прежний турецкий гарнизон, до тысячи вооруженных крымских татар, небольшое количество французов и англичан. К этому надо прибавить команду из 276 моряков французского корабля «Генрих IV», который стоял на мели и был превращен в батарею.

Поскольку союзники не предпринимали никаких наступательных действий, русское командование приняло решение напасть на Евпаторию. Накануне штурма из расположения русских войск к неприятелю перешел один улан (поляк). Было очевидно, что перебежчик расскажет союзникам все, что ему известно о боевых силах и намерениях русских. Тем не менее, ограничившись некоторыми изменениями в диспозиции, время штурма решили не переносить.

Всю ночь перед штурмом осажденные готовились к отражению атаки. Силами гарнизона производилась починка и усиление укреплений. Помимо этого, к работам было привлечено большое количество местных жителей. В результате уже во время атаки русские обнаружили, что со времени последней рекогносцировки укрепления значительно изменились.

Союзники основательно приготовились к отражению атаки. Большая часть укреплений была занята турецкими войсками. Полк египетской дивизии Селима-паши с полевой батареей занял отдельное укрепление впереди мельниц. Все орудия и ракетные станки были размещены по батареям. Их прислугу составляли французы и египтяне.

17 февраля, в 6 часов утра, на рассвете, в сторону русских войск был произведен первый выстрел, за которым последовала орудийная канонада и ружейная пальба.

Под прикрытием канонады в 8 часов утра первыми к городским укреплениям бросился батальон греческих волонтеров и спешенных казаков в составе трех сотен 61-го и одной - 55-го полков. Подбежав к ним на самое близкое расстояние, они залегли за стенками кладбища и в каменоломных ямах на расстоянии от укреплений примерно в 100 шагов, откуда открыли меткий ружейный огонь.

По приказу генерала Хрулева в дело было введено 24 батарейных и 76 легких орудий. Большая их часть была поставлена в ряд напротив евпаторийских укреплений, благодаря чему была достигнута колоссальная плотность огня.

В начавшейся артиллерийской дуэли русским противостояло около 30 орудий большого калибра, несколько полевых орудий и 5 ракетных станков. Помимо этого, защитников города поддерживала артиллерия с кораблей, стоящих на евпаторийском рейде. В целом, в калибрах турецкая артиллерия имела превосходство. Тем не менее, русская артиллерия действовала достаточно удачно, заставив замолчать многие из неприятельских орудий. Ее огнем было взорвано пять зарядных ящиков или погребков, что вызвало некоторое смятение в турецких войсках, занимавших передовые укрепления. Успеху нашей артиллерии способствовали штуцерные, занявшие позиции в углублениях между орудиями и ведшие меткий огонь по турецким артиллеристам. Пользуясь ослаблением неприятельского огня, генерал Хрулев в 9 часов утра приказал левой колонне сделать попытку штурма. К этому времени со стороны укреплений как артиллерийский, так и оружейный огонь значительно ослабел. Это обстоятельство позволило выдвинуть нашу артиллерию еще несколько вперед, установив напротив неприятельских редутов. На расстоянии около 150 сажен от городских укреплений по ним был открыт картечный огонь.

В это время турки предприняли попытку вылазки. Под прикрытием штуцерных и артиллерийского огня с пароходов их пехота и кавалерия выступили из города. Навстречу вышедшему противнику на картечный выстрел была выдвинута конно-легкая батарея № 20, а также Новоархангельский уланский полк и казаки. Турки не решились на атаку и отступили на прежние позиции.

Русские войска находились в полной готовности к началу штурма. Чтобы еще более ослабить сопротивление обороняющихся на участке удара, на расстояние примерно в 100 сажен от городской ограды были подведены легкая 4-я батарея 11-й артиллерийской бригады и конно-легкая батарея. С этой дистанции снова был открыт картечный огонь.

Под прикрытием артиллерийского огня 3-й и 4-й батальоны Азовского пехотного полка, возглавляемые генерал-майором Огаревым, двинулись на штурм. Левее их следовал батальон греческих волонтеров, подкрепленный батальоном спешенных драгун.

Наступающие были встречены плотным ружейным огнем и картечью с укреплений и двух пароходов. Наши же обе батареи, чтобы не поразить своих, вынуждены были приостановить огонь. Уже в начале атаки азовцы понесли значительные потери в офицерах и нижних чинах. Им удалось подойти к самому рву, возле которого они вынуждены были остановиться. Ров был полон воды, а штурмовые лестницы оказались короткими. Стало очевидно, что продолжение атаки повлечет за собой серьезные потери. И даже если бы атакующие ворвались в Евпаторию, ослабленные понесенными жертвами, они не смогли бы удержаться в городе. Генерал Хрулев дал приказ отступать.

На этих фотографиях, сделанных английским фотографом Р.Фентоном в 1855 году, запечатлен командующий турецкими войсками в Крыму генерал Омер-паша.

Отход правой и средней колонн русских прошел при отсутствии противодействия со стороны противника. На преследование левой колонны турки бросили силы числом в три эскадрона кавалерии и батальон пехоты. Для отражения атаки 1-й и 2-й батальоны азовцев, прикрывавшие отход главных сил колонны, построились в каре. В интервалах между батальонами расположилась 4-я батарея, приготовившись встретить врага картечью. Турецкие кавалеристы приблизились на ружейный выстрел и открыли огонь, впрочем, совершенно безвредный. Но далее в атаку пойти не решились. Что касается пехотного турецкого батальона, то, выйдя из укреплений, он рассыпался по полю сражения, добивая раненых, которых русские не успели подобрать при отступлении. К ним присоединилось некоторое количество местных жителей из числа крымских татар. Справедливости ради следует сказать, что когда двое из турецких солдат после этого подошли к Омеру-паше, держа в руках отрубленные головы, их сразу же арестовали и высекли, в назидание остальной армии. Тем не менее, инцидент, нанесший урон репутации, подвергся широкой огласке .

Как только турецкие эскадроны вернулись в город, генерал Хрулев приказал продолжить отступление, которое проводилось под огнем с пароходов и нескольких орудий городской ограды. К 11 часам утра наступило затишье.

В ходе штурма Евпатории потери русских составили 168 человек убитыми и около 600 ранеными. Что касается потерь оборонявшихся, здесь цифры разнятся. По различным данным, турки потеряли от 87 до 114 человек убитыми и до 300 ранеными. В числе погибших был командир египетской дивизии Селим-паша, получили смертельные ранения египетский полковник Рустем-бей и турецкий полковник Али- бей. Кроме этого, погибло несколько французов и 13 крымских татар, наблюдавших за ходом сражения. Можно предположить, что союзники сознательно занизили цифры своих потерь, поскольку русская артиллерия действовала сосредоточенным огнем с близкого расстояния.

Штурму Евпатории в исторических трудах уделяется немного места. Вместе с тем, это был не рядовой боевой эпизод. Для союзников владение городом означало, что они и дальше могут беспрепятственно продолжать осаду Севастополя. Русские, в свою очередь, не могли сосредоточить все свои силы под Севастополем из-за угрозы атаки союзников из Евпатории с целью перерезать сообщение с Империей. Что касается турок, то «их армия вновь приобрела уважение и в какой-то степени восстановила свою репутацию» . Многие французы и англичане после этого изменили свое отношение к ней в лучшую сторону. Тем не менее, в дальнейшем верховное командование союзников предпочитало отказываться от задействования турецких подразделений в военных действиях

21 февраля произошла небольшая стычка. Турецкая кавалерия силой в 8 эскадронов вышла из города и атаковала русские аванпосты. Нападение было произведено сразу после смены, поэтому сменившиеся части далеко от аванпостов уйти не успели. Услышав завязавшуюся перестрелку, они возвратились и помогли отразить нападение, захватив при этом в плен четырех турецких кавалеристов.

В марте 1855 г. евпаторийский гарнизон был пополнен новыми частями, прибывшими из Турции и Египта. По сведениям, полученым от перебежчиков, к этому времени в городе находилось до 50 тыс. турецких солдат, в том числе 43 тыс. пехоты, 3,5 тыс. кавалерии и 3 тыс. артиллерии.

После падения Севастополя значение Евпатории усилилось, поскольку отсюда союзники могли действовать на сообщение русских войск с материком. Вплоть до сентября боевые действия под Евпаторией ограничивались мелкими стычками и перестрелками на аванпостах 2 9 сентября союзники предприняли серьезную вылазку против осаждавшего город отряда русских Выступление производилась с двух направлений Одна колонна силой в 8 батальонов пехоты при 4-х орудиях вышла в сторону Сак. Находясь под прикрытием пароходов, она до самого вечера оставалась в виду авангарда русских, так и не вступив в бой. Главные же силы двинулись в северном направлении против отряда генерала Корфа. Здесь русским противостояло 3 полка французской пехоты и 22 батальона турок и египтян, турецкая кавалерийская дивизия, 500 башибузуков и несколько полевых батарей. Общее командование осуществлялось французским генералом д"Аллонвиллем.

В результате ряда допущенных ошибок отряд генерала Корфа подвергся внезапному нападению. Завязалась ожесточенная схватка между уланами полка Великой Княгини Екатерины Михайловны и турецкими кавалеристами, которых поддержали башибузуки. Одновременно турки бросились на русские полевые орудия Артиллеристы успели сделать лишь по одному выстрелу. Вслед за этим прислуга, лошади и постромки трех орудий были изрублены. Предпринятой контратакой дивизион улан отбил орудия, но за неимением ездовых, лошадей и упряжи увезти их не смог. Русские вынуждены были начать отступление. Между тем турки ввели в дело всю свою кавалерию и продолжили преследование, сопровождавшееся ожесточенными рукопашными схватками. В результате русские потеряли еще 3 орудия и 12 зарядных ящиков. Наши потери оказались весьма значительными: убито 38 нижних чинов, ранено 3 обер-офицера и 32 нижних чина, взяты в плен 1 обер-офицер и 153 нижних чина . О потерях союзников неизвестно, но, судя по ожесточенности боя, можно полагать, что они также были велики.

В последующем, вплоть до ноября, вылазки из Евпатории силами турок и французов неоднократно повторялись. Сводились они преимущественно к разорению окрестных деревень и стычкам с русскими аванпостами.

Экспедиция на Восток Крыма

Еще одним местом в Крыму, «куда ступила нога турецкого солдата», стала Керчь. С целью захвата города была организована совместная экспедиция союзников на восток Крыма. Экспедиционнью силы под командованием английского генерала Броуна состояли из французской дивизии генерала д"Отмара численностью 7 тыс. человек при 18-ти орудиях, английской бригады Камерона с 6-ю орудиями и полуэскадроном гусар численностью в 3 тыс. человек, а также турецкого отряда Решид-паши, насчитывавшего 6 тыс. солдат.

24 мая 1855 года союзный флот, обстреляв предварительно берег, высаживает десант и захватывает Керчь. Из-за недостатка сил и слабой береговой артиллерии практически никакого сопротивления ему оказано не было. Флот отправился в рейд по Азовскому морю, обстреливая и разоряя прибрежные города. Высадившиеся же войска, не встретив противника и пребывая в безделии, предались грабежам и мародерству. Город подвергся полному разграблению. Осквернялись церкви, в поисках сокровищ раскапывались древние курганы и действующие кладбища. Азартом безудержного грабежа и насилия были охвачены все - турки, англичане, французы. Чтобы хоть как-то защитить местных жителей, командир французского отряда приказал организовать патрульную службу. Иногда, чтобы предотвратить бесчинства, открывался огонь по своим. Случались инциденты и посерьезней. Так, «производя раскопки» на одном из городских кладбищ, группа турецких солдат неожиданно начала стрелять по проходившему мимо пикету 71-го Шотландского полка. Шотландцы ответили дружным огнем, убив при этом одного турецкого офицера. Разбираться пришлось, причем в довольно резких высказываниях, командирам участвовавших в стычке подразделений.

К началу июня союзный флот покинул Азовское море. Оставив в Керчи по одному английскому и французскому полку, а также весь турецкий отряд, остальные войска генерал Броун посадил на суда и возвратил в Севастополь.

Этим, пожалуй, можно завершить обзор действий турецких войск в Крыму. Разумеется, были и другие бои, столкновения, в которых задействовались турецкие солдаты. Однако их участие было столь незначительным, что вряд ли имеет смысл на них останавливаться. К примеру, в сражении на Черной речке турецкая армия составляла 17 батальонов, 1 эскадрон, 36 орудий (всего 9,950 человек). Тем не менее, основная тяжесть боя легла на англичан и французов, турки же потеряли всего 7 человек ранеными.

После заключения мира и вплоть до эвакуации турецкие войска размещались преимущественно в Евпатории и Керчи, незначительная часть — под Севастополем.

Положение войск

Рассказ о действиях турецкой армии в крымской кампании будет неполным без упоминания об условиях, в которых жили и воевали турецкие солдаты. Несомненно, в составе экспедиционного корпуса союзников им пришлось тяжелее всего. Организация снабжения в турецкой армии была на крайне низком уровне, поэтому снабжать ее взялось французское интендантство. И если в теплое время года условия жизни были относительно нормальными, зиму с 1854 на 1855гг. можно охарактеризовать одним словом - катастрофа. Недостаток был во всем - в продовольствии, обмундировании, обуви, медицинском обслуживании, палатках. Мусульманские лазареты, по словам очевидца, скорее были похожи на кладбища, чем на места, устроенные для облегчения страданий. В результате в наиболее тяжелый зимний период убыль в рядах турецкой армии иногда доходила до 300 человек в сутки. Западная пресса, письма и дневники участников войны были полны описаний выпавших на долю турецких солдат страданий.

Так, в одном из писем, напечатанных в «Moming Chronicle», говорилось: «...несчастные турецкие солдаты жестоко страдают от тифуса. Дома в Балаклаве наполнены мертвыми и умирающими турками, лишенными всякого врачебного пособия и всех средств. Они помогают друг другу с усердием, составляющим отличительную черту турецкого характера.

Наши врачи слишком заняты своими больными и ранеными русскими; не имеют времени помогать туркам» . Регулярно публиковала письма из Крыма газета «Times». В ноябре 1854 г. на ее страницах часто можно было прочесть подобные строки: «Турецкие солдаты мрут, как мухи, от кровяного поноса, лихорадки, тифуса и проч. У них нет фельдшеров, а наших хирургов недостает даже для потребностей нашей собственной армии. Турки очень добры к своим больным; часто встречаются на дороге длинные вереницы людей, несущих на спине больных или умирающих, которых складывают в Балаклаве, в жалком сарае, служащем им госпиталем, где они почти всегда умирают» .

В сводках союзников потери турок чаще всего не указывались. Соответствующие ведомства турецкой армии также, по-видимому, строгой статистики не вели. Тем не менее, при оценке потерь турецких войск в Крыму принято исходить из цифры в 40 тыс. погибших и умерших.

Касаясь причин незначительного участия турецких войск в крымской кампании, их слабой эффективности и бедственного положения, в котором они оказались, представляется целесообразным выделить следующие аспекты.

С самого начала было очевидно, что Османская империя не рассматривалась Лондоном и Парижем как равноправный участник коалиции. Английский историк лорд Кинросс заметил: «это была война, которую против России вели Британия и Франция, а Турции, которая дала повод для нее и могла бы в итоге выиграть от нее, была отведена лишь незначительная военная роль» .

Но и в военном отношении турки не в состоянии были предстать той грозной силой, каковой они являлись в XVI - XVII вв. Несмотря на преобразования, армия султана Абдул- Меджида по своим характеристикам серьезно уступала армиям передовых европейских государств, о чем было сказано ранее. Более того, в помощь союзникам турецкий главнокомандующий Омер-паша направил в Крым отнюдь не самые лучшие подразделения. Наиболее боеспособные части остались для защиты границ непосредственно Османской империи - на Дунае и на Кавказе. В письме из Балаклавы в октябре 1854 года британский офицер жалуется: «Вместо того, чтобы прислать в Крым ветеранов Омер-паши, турецкое правительство отправило к нам 8 тыс. новобранцев последнего набора, взятых из цирюльников, портных и мелочных сидельцев» .

Не способствовал ратным подвигам и низкий моральный дух турецких военнослужащих. И это объясняется не только суровыми погодными условиями, в которых пришлось жить и воевать союзным войскам. В конце концов, снег и мороз не были для оттоманов в диковинку. Зимы на Балканах и на Кавказе не мягче, чем в Крыму. Уже война 1877-1878 гг. продемонстрировала способность турецких солдат воевать в мороз и пургу. Тяжело в Крыму было всем, но, помимо погоды, угнетающе действовало на турецких солдат отношение к ним союзников. «Турок принято было кормить очень скудно, бить смертным боем за провинности, к общению не допускать, даже офицеров турецких за стол с собой не сажать» . И если французы помогали туркам, сколько могли, но, тем не менее, не считали их своими сослуживцами, товарищами по оружию. Англичане же повсеместно использовали их на земляных работах, за недостатком вьючных животных - для перевозки снарядов и различных грузов.

Учитывая изложенное, по-иному можно взглянуть на поведение турецких солдат в начале Балаклавского сражения. Во-первых, спорными являются утверждения, преимущественно англичан, о повальной трусости и небоеспособности турок. В конце концов - это неплохой способ переложить вину за последующий неудачный ход сражения и тяжелые потери легкой кавалерии. Воспоминания русских участников свидетельствуют об ожесточенной рукопашной схватке за первый редут. И потом, насколько серьезными для турецких солдат были мотивы для проявления героизма? Позади - Балаклава, занятая столь нелюбезными к ним англичанами. К этому времени там еще не было многочисленных раненых и больных соотечественников, защищая которых можно было «лечь костьми».

К факторам, оказывавшим негативное влияние на боеспособность османской армии, необходимо отнести ее национальную неоднородность. Пехота была организована на этнической основе и потому сильно различалась по своим качествам. Собственно турки, особенно из центральных областей Анатолии, были хорошими и бесстрашными солдатами. Они ненавидели русских, были фанатичны и воспринимали эту войну как джихад. По боевым и моральным качествам к ним можно приблизить египтян. Остальные же, в особенности тунисцы, «привыкшие к другому, пламенному небу», совершенно не были готовы к войне в Крыму. Следует также прибавить, что солдаты, призванные из различных частей огромной Османской империи, нередко сами ненавидели турок.

В конфессиональном отношении турецкая армия в Крыму в подавляющем большинстве была представлена мусульманами. Тем не менее, есть основания полагать, что в ее составе был и определенный процент христиан, что также не способствовало упрочению боевого братства. Так, в воспоминаниях одного из участников обороны Севастополя, посетившего после объявления перемирия турецкий лагерь, значится: «...Когда я выходил из лагеря, ко мне подбежали 3 или 4 турка, и обнажив грудь, показывали на висевший на ней меленький медный крестик. Случившийся тут же француз объяснил, что турки этим хотели сказать, что они тоже христиане... Замечательно, что при этой сцене прочие турки, не христиане, оставались совершенно равнодушными к изъявлениям, которые оказывали мне их товарищи христиане» .

Несмотря на значительную отсталость, многочисленные пороки, изъедавшие армию изнутри, неверно было бы относиться к турецким войскам в Восточной войне в целом, и крымской экспедиции в частности, как к деморализованным и небоеспособным массам. Действительно, турецкие солдаты не только не покрыли себя славой, но часто оказывались в незавидном и даже жалком положении. Тем не менее, это не помешало британскому офицеру, наблюдавшему румынскую кампанию 1853г., написать: «Турки - солдаты до корней волос... если бы они были управляемы и вооружены так, как должно, они снова могли бы заставить Европу дрожать» .

О. Шкедя (Симферополь)

Военно-исторический журнал Military Крым, №1, 2005

Список использованных источников

1. Тотлебен Э.И. Описание обороны г.Севастополя. Ч.1.-СПб, 1863. -С.25.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т.11. - М., 1958. - С. 493.

3. Тотлебен Э.И. Описание обороны г. Севастополя. Ч. 1. - СПб, 1863. -С.26.

4. Там же, с. 26.

5. Сборник известий, относящихся до настоящей войны. Кн. 14.- СПб,1855.-С67.

6. Приходкин Ф.И. Альмин с кое сражение/Военный сборник. -1870 -С. 9.

7. Сборник рукописей, представленных Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу о севастопольской обороне севастопольцями. Т.1. - СПб, 1872. - С.30.

8. Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя. -СПб, 1872.-С.91.

9. Там же, с. 203.

10. Там же, с. 201.

11. www.suitel01.com John Barham, Bono, Johnnu Turk.

12. www.suitel01.com John Barham, Turkish Army in 1854.

13. Тотлебен Э.И. Описание обороны г. Севастополя. Кн. 2. Ч. 2. - СПб, 1872.-С.284.

14. Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя, -СПб, 1872.-С.292.

15. Там же, с. 293.

16. Лорд Кинросс. Расцвет и упадок Османской империи. - М.1989- С.539.

17. Сборник известий, относящихся до настоящей войны. Кн. 21. - СП6.1855.-С.409.

18. Тарле Е.В. Крымская война. Т. 2. - М., 2003. - С.169.

19. Тарасенко-Отрышкова Н.И. Посещение в Крыму армий союзников и исчисление потерь в людях и деньгах, понесенных Францией, Англией и Пьемонтом в нынешнюю войну их против России.-СПб, 1857.-С. 4.

20. www.suite 101.com John Barham, Tukish Army in 1854

1 из 28

Презентация на тему: Крымская война 1853-1856 гг

№ слайда 1

Описание слайда:

№ слайда 2

Описание слайда:

Содержание1. Обострение Восточного вопроса1.1 Итог 2. Цели России3. Цели противников4. Армия5. Начала русско-турецкой войны5.1 Военные действия5.2 Военные действия6. 1854 год6.1 Пограничная полоса России была разделена на участки7. Вторжение в Крым и осада Севастополя7.1 Военные действия7.2 Военные действия8. Дипломатические переговоры9. Крым и осада Севастополя9.1 Даты и военные действия10. Сражение на Балтийском море11. Дипломатические усилия12. Австрия предъявила России ультиматум12.1 Итог13. Итоги войны14. Итоги войны15. Военные итоги.16. Награды войны17. Вопросы

№ слайда 3

Описание слайда:

Обострение Восточного вопроса Император Николай I в феврале 1853 г. потребовал от Порты (турецкого правительства) поставить всех православных подданных Османской империи под его покровительство. Порта, за спиной которой стояли Англия и Франция, отклонила домогательства царя. В ответ русские войска перешли в июле 1853 г. реку Прут и оккупировали Молдавию и Валахию, которые находились под сюзеренитетом султана. Николай I был уверен, что таким путем он заставит Порту пойти на уступки, не доводя дело до войны. В военном отношении Россия была значительно сильнее Турции, а вмешательство других держав в русско-турецкий конфликт царь считал немыслимым. Англия, Франция и другие европейские державы в это время стремились сговориться между собой за счет экономически отсталой России. Кроме того, правящие круги Англии и Франции готовы были пойти на внешнеполитические авантюры на Востоке, чтобы укрепить свое господство внутри страны. Поэтому английская и французская дипломатия не пожалела усилий для обострения русско-турецкого конфликта и не остановилась перед самым активным вмешательством в него.

№ слайда 4

Описание слайда:

Итог Воспользовавшись возникновением русско-турецкого конфликта, англо-французский флот вошел в Мраморное море. Дипломатические отношения между Россией и Турцией были прерваны. В то же время начались переговоры между правительствами Англии, Франции, Австрии, Пруссии и Швеции об образовании коалиции против России.

№ слайда 5

Описание слайда:

Цели России1. Россия стремилась обезопасить южные границы2. Обеспечить своё влияние на Балканах и установить контроль над черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы, что было важно и с военной, и с экономической точек зрения. 3. Желание Николая оказать помощь угнетаемым православным жителям Турецкой империи.4. Стремился продолжать дело освобождения православных народов, находящихся под властью Османской Турции.5. Согласно плану русские войска не должны были переправляться через Дунай и должны были избегать столкновений с турецкой армией.

№ слайда 6

Описание слайда:

Цели противников1. Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции.2. Прибалтийский край отходит к Пруссии.3. Королевство Польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией (не Пруссией, а Германией); Молдавия и Валахия и всё устье Дуная отходит Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии к Сардинскому королевству.4. Крым и Кавказ отбираются у России и отходят к Турции, причем часть Кавказа («Черкессия») образует отдельное государство, находящееся в вассальных отношениях к Турции.

№ слайда 7

Описание слайда:

Армия До 1853 года в русской армии на обучение пехоты и драгун отпускали 10 патронов в год на человека. Недостатки были присущи и армиям союзников. Так в британской армии времён Крымской войны была распространена архаичная практика комплектования армии офицерским составом путём продажи чинов за деньги. Кавказские войска России (боевые части покорявшие Кавказ до начала войны) отличались от войск европейской части страны: инициативностью и решительностью, высокой слаженностью действий пехоты, кавалерии и артиллерии.

№ слайда 8

Описание слайда:

№ слайда 9

Описание слайда:

Военные действияВ начале октября, до наступления срока, указанного Омер-пашой, турки стали обстреливать русские передовые пикеты.21 октября (2 ноября) турецкие войска стали переправляться на левый берег Дуная и создавать плацдарм для наступления на русскую армию.На Кавказе русские войска разбили турецкую Анатолийскую армию в сражениях под Ахалцихом и Башкадыкларом, что позволило спокойно провести зимний период.На Чёрном море русский флот блокировал турецкие корабли в портах.

№ слайда 10

Описание слайда:

Военные действия 4 (15) ноября захват без боя русским пароходом «Бессарабия», крейсировавшим в районе Синопа, турецкого парохода "Меджари-Теджарет" (вошел в состав Черноморского флота под названием "Турок"). 5 (17) ноября первый в мире бой паровых кораблей. Русский пароходофрегат "Владимир" захватил турецкий пароход "Перваз-Бахри" (вошел в состав Черноморского флота под названием "Корнилов"). 9 (21) ноября успешный бой в районе мыса Пицунда русского фрегата "Флора" с 3 турецкими пароходами "Таиф", "Фейзи-Бахри" и "Саик-Ишаде" под общим командованием английского военного советника Слейда. После 4-х часового боя "Флора" вынудила пароходы отступить, уводя на буксире флагманский "Таиф". 18 (30) ноября эскадра под командованием вице-адмирала Нахимова в ходе Синопского сражения уничтожила турецкую эскадру Османа-паши.

№ слайда 11

Описание слайда:

№ слайда 12

Описание слайда:

Пограничная полоса России была разделена на участки Побережье Балтийского моря (Финляндия, Санкт-Петербургская и Остзейская губернии), военные силы в котором состояли из 179 батальонов, 144 эскадронов и сотен, при 384 орудиях;Царство Польское и западные губернии - 146 батальонов, 100 эскадронов и сотен, при 308 орудиях; Пространство по Дунаю и Чёрному морю до реки Буг - 182 батальона, 285 эскадронов и сотен, при 612 орудиях (отделы 2 и 3 состояли под главным командованием фельдмаршала князя Паскевича); Крым и побережье Чёрного моря от Буга до Перекопа - 27 батальонов, 19 эскадронов и сотен, 48 орудий;берега Азовского моря и Черноморье - 31½ батальон, 140 сотен и эскадронов, 54 орудия; Кавказский и Закавказский край - 152 батальона, 281 сотня и эскадрон, 289 орудий (⅓ этих войск находилась на турецкой границе, остальные - внутри края, против враждебных горцев). Берега Белого моря охранялись всего 2½ батальонами.Обороной Камчатки, где тоже находились незначительные силы, заведовал контр-адмирал Завойко.

№ слайда 13

Описание слайда:

№ слайда 14

Описание слайда:

Военные действия 3 (15) июня 1854 2 английских и 1 французский пароходофрегат подошли к Севастополю, откуда навстречу им вышли 6 русских пароходофрегатов. Пользуясь превосходством в скорости, противник после непродолжительной перестрелки ушел в море. 14 (26) июня 1854 бой англо-французского флота. 2 (14) сентября 1854 года началась высадка экспедиционного корпуса коалиции в Евпатории. Командование Черноморского флота собиралось атаковать вражеский флот, чтобы сорвать наступление союзников. Однако Черноморский флот получил категорический приказ, в море не выходить, а оборонять Севастополь с помощью матросов и корабельных пушек.

№ слайда 15

Описание слайда:

Военные действия 22 сентября. Нападение англо-французского отряда. После трехчасовой перестрелки на дальней дистанции суда противника, получив повреждения, ушли в море. 5 (17) октября состоялась первая бомбардировка города, во время которой погиб Корнилов. 13 (25) октября произошло сражение под Балаклавой. В ходе битвы российским солдатам удалось захватить некоторые позиции союзников, оборонявшиеся турецкими войсками, которые пришлось оставить, утешаясь захваченными у турок трофеями (знамя, одиннадцать чугунных орудий и др.). 5 ноября русские войска (общей численностью 32 тыс. человек) атаковали английские войска (8 тыс. человек) под Инкерманом. 24 ноября пароходофрегаты «Владимир» и «Херсонес», выйдя с Севастопольского рейда в море, атаковали стоявший у Песочной бухты французский пароход и заставили его удалиться, после чего, подойдя к Стрелецкой бухте, обстреляли из бомбических орудий расположенный на берегу французский лагерь и неприятельские пароходы.

№ слайда 16

Описание слайда:

Дипломатические переговоры В 1854 году в Вене, Англия и Франция в качестве условий мира потребовали запрета для России держать военный флот на Чёрном море, отказа России от протектората над Молдавией и Валахией и от притязаний на покровительство православным подданным султана, а также «свободы плавания» по Дунаю (то есть лишения России доступа к его устьям). 2 (14) декабря Австрия объявила о союзе с Англией и Францией. 28 декабря 1854 (9 января 1855) открылась конференция послов Англии, Франции, Австрии и России, но переговоры не дали результатов и в апреле 1855 года были прерваны.После войны Франция заключила с Сардинией договор, в котором уже официально взяла на себя соответствующие обязательства (которые, впрочем, так и не были выполнены).

№ слайда 17

Описание слайда:

Крым и осада Севастополя 5 (17) февраля русские войска предпринимают неудавшуюся попытку освобождения Евпатории.7 (19) марта гибнет Истомин.28 марта (9 апреля) была предпринята вторая бомбардировка Севастополя.12 (24) мая англо-французский флот занял Керчь, гарнизон которой отошел к Феодосии. Застигнутые в Керченской гавани 3 парохода, 10 транспортов и мелкие суда были сожжены своими экипажами. Шхуна «Аргонавт», вступив в неравный бой с английской паровой шхуной «Snake», имевшей превосходство в мощности машины и вооружении, причинила последней несколько повреждений, оторвалась от неприятеля и ушла в Бердянск.22-24 мая (3-5 июня) состоялась третья бомбардировка, после которой союзники, в ходе упорного боя, овладели Селенгинским и Волынским редутами и Камчатским люнетом и вышли вплотную к Малахову кургану - ключу к обороне Севастополя.

№ слайда 18

Описание слайда:

Даты и военные действия 20 июня ранен Тотлебен, руководивший инженерными работами по защите города.28 июня умер главнокомандующий английскими войсками лорд Раглан 10 июля от пули английского снайпера гибнет Нахимов.16 августа русские войска предпринимают последнюю попытку снятия блокады с Севастополя, но в сражении на реке Чёрной терпят поражение.17-20 августа состоялась пятая бомбардировка Севастополя. Потери русских войск составляли 900-1000 человек в день. Огонь неприятеля с 21 августа по 3 сентября был слабее, но всё равно выводил ежедневно из строя по 500-700 человек.4-7 сентября состоялась последняя, шестая бомбардировка.8 сентября французские войска штурмом захватили Малахов курган. 9 сентября русские войска оставили южную часть Севастополя.

Описание слайда:

Дипломатические усилияПосле падения Севастополя в коалиции появились разногласия. Пальмерстон хотел продолжать войну, Наполеон III - нет. Французский император начал тайные (сепаратные) переговоры с Россией. Тем временем, о своей готовности присоединиться к союзникам заявила Австрия.

№ слайда 21

Описание слайда:

Австрия предъявила России ультиматум 1) замена русского протектората над Валахией и Сербией протекторатом всех великих держав;2) установление свободы плавания в устьях Дуная;3) недопущение прохода чьих-либо эскадр через Дарданеллы и Босфор в Чёрное море, воспрещение России и Турции держать на Чёрном море военный флот и иметь на берегах этого моря арсеналы и военные укрепления;4) отказ России от покровительства православным подданным султана;5) уступка Россией в пользу Молдавии участка Бессарабии, прилегающего к Дунаю.

Описание слайда:

№ слайда 24

Описание слайда:

Итоги войныРоссия возвращала османам город Карс с крепостью, получая в обмен захваченный у неё Севастополь, Балаклаву и другие крымские города.Чёрное море объявлялось нейтральным (то есть открытым для коммерческих и закрытым для военных судов), с запрещением России и Османской империи иметь там военные флоты и арсеналы.Плавание по Дунаю объявлялось свободным, для чего русские границы были отодвинуты от реки и часть русской Бессарабии с устьем Дуная была присоединена к Молдавии.Россия лишалась предоставленного ей Кючук-Кайнарджийским миром 1774 года протектората над Молдавией и Валахией и исключительного покровительства России над христианскими подданными Османской империи.Россия обязалась не возводить укреплений на Аландских островах.

№ слайда 25

Описание слайда:

Военные итогиКрымская война дала толчок развитию вооружённых сил, военного и военно-морского искусства европейских государств. Во многих странах начался переход от гладкоствольного оружия к нарезному, от парусного деревянного флота к паровому броненосному, было положено начало использованию телеграфа в военных целях.В сухопутных войсках повысилась роль стрелкового оружия и, соответственно, огневой подготовки атаки.В Крымской войне зародились позиционные формы ведения войны, появился новый боевой порядок - стрелковая цепь, что также было результатом резко возросших возможностей стрелкового оружия. Со временем она полностью заменила колонны и рассыпной строй.Опыт Крымской войны частично лёг в основу военных реформ 1860-1870-х годов в России.

№ слайда 26

Описание слайда:

Награды войныВ Великобритании для награждения отличившихся солдат была учреждена Крымская медаль, а для награждения отличившихся на Балтике в Королевском военно-морском флоте и морской пехоте - Балтийская медаль. В 1856, для награждения отличившихся во время Крымской войны был учрежден орден Крест Виктории, до настоящего времени являющийся высшей военной наградой Великобритании.В Российской империи 26 ноября 1856 года император Александр II учредил медаль «В память войны 1853-1856 гг.», а также медаль «За защиту Севастополя» и заказал Монетному двору исполнить 100 000 экземпляров медали.

№ слайда 27

Описание слайда:

№ слайда 28

Описание слайда:

Основу иррегулярных войск русской армии составляли казаки. Самое многочисленное войско имели донцы. К началу войны в нем находилось 64 полка, а позже к действующей армии присоединилось еще 26 полков. Традиционно казаки имели общее Войсковое знамя. Оно было пожаловано Донскому Войску в 1811 году в знак признания успехов казаков в сражениях минувшей войны. «Верноподданному Войску Донскому за оказанные заслуги в продолжение кампании против французов. 1807» — так звучит надпись на знамени. С обратной стороны полотнища располагался золотой крест на серебряном поле, окруженный золотыми ветвями и цветами. Зеленое с золотым узором древко имело золотое навершие с вензелем, серебряные шнуры и кисти.

1. Бунчук Донских казачьих полков.
2. Знамя Войска Донского.
3. Навершие.
4. Знамя Бугских казачьих полков.

В 1817 году донцам было пожаловано новое Войсковое знамя — Георгиевское, схожее с предыдущим, но с орденскими черно-оранжевыми лентами, Георгиевским крестом в навершии, несколько измененным гербом и надписью раскрывающей причину столь высокой награды: «Верноподданному Войску Донскому в ознаменование подвигов, оказанных в последнюю Французскую войну в 1812, 1813 и 1814 годах».

Помимо знамен казачьи войска имели бунчуки — знаки высшей атаманской власти. Изначально они представляли собой насаженные на украшенное древко конские хвосты, раскрашенные в разные цвета, позже приобрели вид небольших знамен с раздвоенным концом. Первым из российских императоров, наградивших донцов этим отличием, был Петр I, пожаловавший бунчуки в 1706 году казакам за верную службу при усмирении восставших в Астрахани стрельцов. В 1812 году донцы имели два войсковых бунчука, пожалованные в 1803 году. На одной стороне полотнища был изображен архангел Михаил, поражающий дьявола, на другой — серебряный крест, звезды и рука, выходящая из облака.

В Отечественной войне принимали участие три пятисотенных полка Бугского казачьего войска. Они имели схожие по виду с бунчуками знамена, пожалованные им в 1804 году. Интересно, что принцип их расцветки был аналогичен принятому в регулярной кавалерии: на полк полагалось пять знамен — одно белое и четыре цветных (черных), то есть по одному на сотню. Общий элемент знамен —изображенный в середине полотнища красный крест в золотом сиянии. Как и в регулярной кавалерии, знамена крепились в древкам белого цвета с золотым навершием в виде копья с императорским вензелем, имели серебряные шнуры и кисти.

Два полка Войска Донского (Ханжонкова и Сысоева) имели очень почетную награду — Георгиевские знамена. Этой наградой был отмечен подвиг донцаов в знаменитом сражении русского арьергарда под командованием П.И. Багратнона у Шенграбена 4 ноября 1809 года. За кампании 1812—1814 годов Георгиевские знамена получили казачьи полки: Атаманский Платова, половников Жирова, Власова 3-го, Иловайского 11-го, Грекова 18-го и Дячкина. Кроме того, трем полкам (Мельникова 4-го, Мельникова 5-го, 1-му Бугскому) были пожалованы «простые» знамена, без георгиевских отличий, но с надписями, раскрывавшими причину награды. В 1814 году родился новый вид награды для казаков — Георгиевский бунчук, пожалованный Атаманскому полку «за отличную храбрость».

1. Значек эскадрона В.П. Скаржинского.
2. Калмыцкое знамя.
3. Знамя 9-го Башкирского кантона.

Свой вклад в борьбу России с наполеоновскими войсками внесли калмыцкие казачьи полки. Ставропольский калмыцкий тысячный полк, входивший в состав Оренбургского казачьего войска, столкнулся с французами еще в ходе кампании 1807 года, ошеломив неприятеля убийственным дождем стрел. Позже он влился в Отдельный казачий корпус генерала от кавалерии М.И. Платова. В августе 1811 года из астраханских калмыков-добровольцев были сформированы еще два (1-й и 2-й) конных пятисотенных полка. Второй полк, которым командовал «владелец Хошутовского улуса» Сербенджап Тюмень, вышел в поход под древним священным знаменем калмыков. Символика его весьма любопытна. На полотнище изображен Даначи Тенгры — покровитель воинов, помощник в битвах. Окружающие его звери и птицы символизировали власть, силу, быстроту действий, владычество на земле и на небе. Знамя в руках бога говорило об одержанных победах, а бич указывал дорогу коню. Из-под ног коня вырывается пламя, звери внизу грозят нашествием божества на врагов. Выполнено знамя было из шелка и бамбука.
Под этим знаменем полк сражался в 1812 году. Легкие, быстрые всадники (по древнему обычаю кочевников они шли о-двуконь) входили в состав авангардных соединений русской армии во время заграничных кампаний 1813— 1814 годов. В числе первых они вошли и в Париж.
Калмыки храбро дрались. За отличие в боях часть зайсангов (командиров) произведена в офицерские чины. Командир полка Тюмень заслужил чин подполковника. Он был награжден орденом Cвятого Георгия 4-й степени за сражение под Лейпцигом. В 1815 году калмыцкие полки были распущены.

В составе Отдельного казачьего корпуса М.И. Платова сражался 1-й Башкирский полк. Точно определенный регламент привлечения башкир на военную службу был установлен только в 1798 году. По нему воинскую повинность отбывали ежегодно 5413 человек. В 1805 году одному из башкирских кантонов (округов) было пожаловано знамя, под которым воины участвовали в кампаниях 1812—1814 годов. Большое синее на белом древке знамя имело одинаковый рисунок с обеих сторон полотнища: золотой императорский вензель, окруженный сиянием, по углам — звезды, шнуры и кисти серебряные.

Борьба против нашествия наполеоновских войск потребовала напряжения сил не только регулярной армии, но и всего народа. Манифест Александра I «О составлении временного внутреннего ополчения» определил призыв ратников в 16 губерниях России. Губернии были разбиты на три округа, каждый из которых имел свои задачи. В первый округ вошли Московская, Владимирская, Калужская, Рязанская, Смоленская, Тульская, Тверская и Ярославская губернии. Самое крупное из этого округа — Московское ополчение. В соответствии с «Положением о составе Московской силы» москвичи дали по 10 человек от каждых 100 жителей мужского пола. Среди ополченцев были известные литераторы В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, А.С. Грибоедов, С.Н. Глинка, М.Н. Загоскин, художник В.А. Тропинин. С.Н. Глинка писал в прошении о зачислении на службу, что хотя он и не уроженец московский, но считает своим долгом стать под «хоругви отечественные» там, где застала его опасность Отечества. Знаменами ополчения, действительно, стали две хоругви, на каждой из которых было изображено по две иконы. На первой — «Вознесение Господне» и «Успение Божьей Матери», на второй — «Преображение Господне» и «Святитель Николай». Командующим ополчением 23 июля был избран старый боевой генерал, ветеран суворовских походов И.И. Марков. Московские ратники прибыли в действующую армию к Бородинскому сражению.

1. Хоругвь «Преображение» Московского ополчения.
2. Значок Костромского ополчения .
3. Значок Рязанского ополчения.
4. Значок Симбирского ополчения .
5. Знамя Нижегородского ополчения .

Калужская губерния также послала в войска своих жителей. К 1 сентября начальник ополчения генерал-лейтенант В.Ф. Шепелев рапортовал о готовности шести полков. Ратники получили хоругвь с двумя иконами. На одной стороне полотнища — «Божья Матерь Калужская», на другой — «Преподобный Лаврентий Калужский Чудотворец», держащий в руках хартию, на которой написано: «Божьей милостию и молитвами Святого Лаврентия от воюющих избави град сей». Калуга, действительно, была избавлена от нашествия неприятеля, но только русскими воинами, в том числе и ратниками-калужанами.

Московское ополчение было распущено 30 марта 1813 года, Калужское же просуществовало до 22 января 1814 года.

Почти 16 тысяч человек выставили рязанцы в составе семи полков ополчения своей губернии. Сформированы они были в кратчайшие сроки (с 8 по 18 августа) и под командованием генерал-майора А.Д. Измайлова приступили к выполнению боевой задачи — «всеми силами обеспечить губернию от неприятельских поисков, особенно же большую дорогу к Рязани, прикрывая все транспорты, идущие о сю сторону Оки к армии».

Во второй округ вошли Петербургская и Новгородская губернии. Петербург, как и Москва, выделил по 10 человек из каждых 100 своих мужчин. М.И. Кутузов, ставший начальником ополчения, почти месяц активно занимался его формированием и обучением по составленному им самим «Положению о Петербургском ополчении». Его методика быстрого превращения добровольца в солдата была настолько действенна, что вскоре стала использоваться повсеместно. После отъезда М.И. Кутузова в действующую армию занятия продолжил генерал-лейтенант П.И. Меллер-Закомельский.

К концу августа формирование Петербургского ополчения завершилось. 15 439 ратников образовали дружины, сведенные в пять бригад и два конных полка. Ополчению было пожаловано белое знамя с изображением креста и надписью «Сим победиши» на белом древке с навершием в виде стального наконечника копья.

I сентября произошло торжественное освящение знамени. Ратники были выстроены на площади у Исаакиевского собора. «По окончании молебствия, — вспоминал один из его участников, — как только преосвященный митрополит стал кропить святой водой ряды ополченцев, внезапно появилось на небе тонкое светлое облако; минутный дождь мельчайшими брызгами оросил воинство, и облако исчезло». Собравшиеся приняли это за доброе предзнаменование, сулящее успех.

Ополчение влилось в корпус генерала П.X. Витгенштейна, прикрывающий Петербург. Ратники приняли участие в бою под Якубово, штурмовали Полоцк, в 1813 году прошли Берлин и Данциг. 22 января 1814 года Петербургское ополчение было распущено.

Третий округ составили Нижегородская, Костромская, Казанская, Вятская, Симбирская к Пензенская губернии. Первоначально их ополчениям отводилась роль дальнего резерва, который, однако, вскоре был вовлечен в боевые деиствия. Эти части имели множество самых разнообразных знамен.

Наиболее полные сведения дошли до нас о знаменах Пензенского ополчения. Известно, что десять пехотных и четыре кавалерийских знамени имели одинаковый рисунок на полотнищах: с одной стороны на светло-зеленой тафте изображались вензель под короной в обрамлении лавровых ветвей, литеры «П» и «О» (Пензенское ополчение), номер полка и батальона (эскадрона). С другой стороны — золотой крест в сиянии над надписью: «С нами Бог». Полотнища квадратные, размером 1x1 аршин (71X71 см) в пехоте и 7x7 вершков (31x31 см) в кавалерии. Последние знамена в отличие от всех прочих имели три шнуpa золотого цвета с такими же кистями. Длина знаменных древков 4,5 аршина (3,2 м) в пехотных и 4 аршина (2,84 м) в конных полках.

Костромские полки несли желтые значки со старым городским гербом и надписью о принадлежности к губернии, полку, батальону, роте. На другой стороне полотнища изображен золотом крест над императорским вензелем. Количество таких значков точно не установлено. Всего губерния собрала четыре пеших, один конный полк и егерский батальон. Вместе с нижегородцами костромичи участвовали в походах 1813 года, сражениях под Дрезденом, Рейхенбергом, осаждали Гамбург и Глогау.

1. Значок Новозыбковского конного полка Черниговского ополчения.
2. Значок конного полка Пензенского ополчения.
3. Знамя Полтавского ополчения.
4. Знамя 1-го пешего полка Черниговского ополчения.
5. Урядник 1-й дружины С.-Петербургского ополчения со знаменем.

Черниговцы представили десять трехбатальонных пехотных и восемь конных полков, не считая более мелких подразделений. Интересно, что ополченцы этой губернии несли наибольшее число знамен. На полк приходилось по четыре знамени, из которых одно (белое) считалось полковым и находилось в первом батальоне помимо цветного — батальонного. Рисунок полотнищ различался по полкам. Разные цвета были и у батальонных знамен: 1-й батальон первого полка имел зеленое знамя, 2-й батальон — светло-голубое на голубом древке, 3-й батальон — розовое. Полковое знамя — белое с кофейным крестом, золотыми вензелем и надписями. Изображения с обеих сторон полотнищ были одинаковыми.

Второй полк также имел однотипные знамена, отличавшиеся цветом: белое — полковое; темно-зеленое, темно-синее, темно-красное — батальонные. На полотнище изображены крест, корона и вензель, окруженные ветвями. Сверху надпись: «Славный 1812 год», литеры «Ч» и «О» (Черниговское ополчение), надписи о принадлежности знамени полку и батальону.

Казачий Новозыбковский полк имел знамя, во многом напоминающее кавалерийские штандарты. Черный одноглавый орел под золотой короной — фрагмент герба Чернигова. Соседи новозыбковцев — Городницкий казачий полк — несли подобное знамя зеленого цвета на зеленом древке.

Созданное в сентябре 1812 года Нижегородское ополчение оформилось в пять пеших и один конный полк. Ополченцы получили белые знамена, центральные изображения на которых окаймлены орнаментом из золотых дубовых ветвей. На одной стороне — олень над воинской арматурой. Интересно, что этот олень, являющийся элементом нижегородского герба, на знамени изображен с небольшими неточностями: олень окрашен в красный цвет и с золотыми, а не с черными, как на гербе, рогами. На другой стороне полотнища находились золотые крест, корона, императорский вензель, надпись «За Веру и Царя», литеры «Н» и «О» (Нижегородское ополчение), номера полка и батальона.

Симбирское ополчение сформировалось в сентябре 1812 года в составе одного конного и четырех пеших полков. Кроме батальонного знамени 2-го пехотного полка известен вид знамени 1-го пехотного полка: светло-зеленое полотнище с золотым крестом в центре и надписью золотом: «1-го Симбирского пехотного полка». Полотнище крепилось к черному древку с вызолоченным навершием с прорезным императорским вензелем. На обратной стороне — медальон из золотых ветвей, в центре которого золотая колонна, увенчанная короной, — герб города Симбирска.

Симбирцы вместе с нижегородцами и костромичами успели принять участие в боевых действиях 1813—1814 годов при осадах Замостья, Бреслау, Глогау.

Нескоро докатились звуки войны до далекой Херсонской губернии. Почти сразу после решения о формировании ополчения последовала его отмена. Это не остановило потомка бугских казаков В.П. Скаржинского — на свою ответственность и на свои средства он создал эскадрон из 180 добровольцев. На голубом, размером с кавалерийский штандарт, значке эскадрона вздыбился зверь-единорог. Под этим значком ополченцы влились в ряды 3-й армии адмирала П.В. Чичагова.

В Полтавской губернии было сформировано 13 конных, 7 пеших полков ополчения и ряд более мелких подразделений. На желтых знаменах полтавчан единого образца почти полностью повторялся рисунок знамен 2-го и 6-го полков черннговцев. Об их принадлежности к Полтавскому ополчению говорили литеры «П» и «О» в верхних углах полотнищ. Полтавчане вместе с ополченцами Киевской и Черниговской губерний воевали с французами на территории Белоруссии.

Л. Н. Новожилова

(Ст. научн. сотрудник Костромского музея-заповедника)

«За веру, Царя и Отечество»

Полковые знамена и ротные знаки костромских ополчений из фондов Костромского музея-заповедника

В 1991 году в музей пришло письмо от внука одного из офицеров 503 дружины Костромского ополчения времен первой мировой войны. Его дед - Ратьков Дмитрий Михайлович - капитан, а затем подполковник принимал участие в формировании дружины, прошел с ней через всю войну, а в 1918 году вернулся на родину в ус. Рождествено возле Плеса. Автор письма спрашивал, можно ли увидеть и поклониться знамени 503 дружины, которое, по свидетельству его матери, находилось в исторической экспозиции музея-заповедника. Вот это письмо и побудило более внимательно и серьезно заняться историей музейных коллекций и, в частности, историей знамен костромских ополчений XIX - нач. XX в.в., а так же и историей самих ополчений.

На протяжении многих лет существования краеведческой экспозиции музея-заповедника, располагавшейся еще в стенах Ипатьевского монастыря, экспонировались несколько знаков и знамя в разделах по истории Отечественной войны 1812 года и Крымской войны (1853-1856 гг.). О них было известно только то, что знамена принадлежали ополчениям, сформированным в Костромской губернии в эти тревожные для страны годы. Но когда и при каких обстоятельствах они оказались в музее, где хранились раньше - эти вопросы долгое время оставались загадкой.

История Костромского ополчения 1812-1815 гг. частично известна по публикациям, как в современных, так и в дореволюционных изданиях. Сбор воинов Костромского ополчения начался 1 сентября 1812 года. Формирование народной военной силы шло медленно. Среди дворян, призванных на офицерские должности, нередки были случаи уклонения от призыва на службу. Некоторые помещики поставляли непригодных для службы в ополчении крестьян - физически слабых, больных, старых, плохо обмундированных. Участие крепостных крестьян в ополчении рассматривалось как результат пожертвования их владельцев в той мере, в какой помещики жертвовали в ополчение другие виды своего имущества. Самой сложной была проблема вооружения ратников.

Вооружение, обмундирование и продовольственное снабжение ополчения проходило на средства, как добровольное пожертвованные населением, так и обязательные взносы дворян, сельских крестьянских общин и ремесленников. Все костромские сословия участвовали в подготовке ополчения:

В поход костромские ополченцы выступили только 15 декабря 1812 года. В состав ополчения вошли 4 пехотных и 1 конный полки, всего 10800 человек. Полки делились на батальоны и роты. Губернским командующим Костромской военной силы был утвержден генерал - лейтенант П.Г.Бардаков, отличившийся еще в походах А.В.Суворова, при штурме крепости Очаков и в сражении при Рымнике. Костромское ополчение, входившее в состав Поволжского ополчения III округа под командованием генерал - лейтенанта графа П.А.Толстого, в военных действиях 1812 года на территории России не участвовало.

13 сентября 1813 года костромичи прибыли на место своего назначения - крепость Глогау в Силезии. Общее командование над всеми ополченскими частями, а под Глогау сражались полки не только Костромского, но и Рязанского, Симбирского, Нижегородского и Казанского ополчений, было возложено на П.Г.Бардакова. Он проявил себя опытным военачальником: под его непосредственным руководством крепость была осаждена по всем правилам военного искусства - создана единая блокадная линия вокруг Глогау. Наступившие осенние холода отразились на ратниках. В полках начались массовые заболевания, обмундирование пришло в ветхость. Несмотря на все невзгоды и лишения, ополченцы стойко несли осадную службу и совершали дерзкие вылазки. Ключи от крепости Глогау, капитулировавшей союзному российско-прусскому войску, русскому императору Александру I преподнес костромич - бригадный командир костромского ополчения С.П.Татищев. В приказе от 10 октября 1814 года командующего блокадными силами при Глогау генерала Розена получили высокую оценку боевые подвиги ополчения: «Вы, ополчившись (…) на защиту Отечества, горя усердием и ревнос-тию с неутомимым терпением преодолели все трудности (…), во время суровой зимы, на биваках, отражали сильные покушения неприятеля, сбили его передовые посты (…), принудили к сдаче знаменитую крепость, чем снискали всеобщую похвалу и достойное уважение (…)»

В начале февраля 1815 года Костромское ополчение вернулось в Кострому, где при большом стечении народа на главной площади в Успенском соборе состоялся благодарственный молебен.

Каждая рота, входившая состав полка имела свой ротный знак. Знаки, которые сейчас хранятся в музее-заповеднике, представляют собой небольшого размера холст, на котором с одной стороны изображен вензель императора Александра I. На другой стороне в центре - герб Костромы Павла I (щит с крестом и месяцем). Выше герба - надпись «Костром.ополчение» и номер полка, ниже - номер батальона и роты (например, «4-го полка 2-го баталиона 3-й роты»).

В отчете Костромского Научного общества по изучению местного края за 1922 год проходит информация о поступлении в областной музей знамен 1812 года из губернского революционного трибунала. 1 марта 1922 года в книге поступлений в музей была сделана запись под номером 1606: «Из Губревтрибунала: батальонные значки ополчения 1812 года. Полуистлевшие, изорванные, рамки разбитые» Всего поступило 10 значков. Знаки были на древках. Их поставили на учет и занесли в инвентарную опись фонда «Оружие», составленную в 1-ой половине 20-х годов XX века. Напротив записи о знаках в инвентарной описи позже появилась отметка «Списаны… 20 сентября 1955 года». Но, не поднялась рука у музейщиков, избавиться от предметов, свидетельствующих о ратных подвигах костромичей в те далекие годы, да и редки подобные раритеты в местных музеях.

В 1955 году в музее-заповеднике были заведены новые инвентарные книги и книги поступлений, предметам даны новые номера. Информация же об источниках поступления вещей, за редким исключением, в новые документы внесена не была. Ныне знаки Костромского ополчения 1813-1815 гг. хранятся в фонде «Ткани». Часть из них можно увидеть на экспозиции «Воины и войны» в здании гауптвахты. В советские годы они были укреплены, но, тем не менее, нуждаются в тщательной реставрации.

Одновременно со знаками 1812 года из ревтрибунала было передано в музей еще 6 знамен костромского ополчения, но эпохи Крымской войны. «Знамена ополчения 1853 года из зеленого шелка-сырца на древках с кистями кроме одного и с орлами наверху древка. Полуистлевшие» - это запись под номером 1607 в книге поступлений за 1922 год. Знамена также были внесены в инвентарную книгу в фонд «Оружие», одно из них было списано, но оставлено в музее. Из шести, действительно полуистлевших, огромных полотнищ, усилиями первоклассного реставратора, были возвращены к жизни и возможности экспонирования пока два. Они представлены на экспозиции «Воины и войны» и на выставке «Русские Императоры в Костроме» в Романовском музее. На каждой стороне знамени изображен ополченский крест с вензелем Императора Николая I и надпись «За веру, Царя и Отечество». На одном из знамен сохранилась металлическая пластина с записью «Костромского ополчения знамя 150-й дружины, получено в дружину 10 июля 1855 года, освещено 14 числа, в походе было от города Чухломы до города Пиотркова, Варшавской губернии и обратно, сдано из дружины в Костромской Кафедральный Успенский собор, сентября 30 дня 1856 года. Начальник дружины майор Денисьев, Адъютант прапорщик Белихов.»

По окончании войны по Высочайшему указу знамена дружин ополчений были помещены в кафедральные соборы губернских городов «на память потомству». Следует добавить, что в некоторых губерниях дружины получали перед походом знамена ополчения 1812 года, хранившиеся после Отечественной войны в местных соборах. Следовательно, и знаки первого костромского ополчения находились в кафедральном соборе. После закрытия Успенского собора все хранившиеся там воинские реликвии были переданы в областной музей.

Долгое время информация о формировании ополчения в Костромской губернии в годы Крымской войны, и о том, где оно несло ратную службу, не встречалась. Ситуация для автора данного исследования прояснилась в нач. 90-х гг. XX века после работы с документами областного архива, которые вновь постепенно становились доступными, были открыты новые интересные документы.

Для руководства формированием ополчения был создан губернский комитет ополчения. Офицерский корпус набирался из костромских дворян. Часть из них вступала в ополчение по собственному желанию, осознавая возложенный на них долг. Среди основной массы дворянства патриотического настроения не было. Неизвестный автор рукописи «Из воспоминаний об ополчении 1855 г.», по-видимому, сам участник ополчения, в своих заметках рассказывал о том, как проходили выборы дворян в костромское ополчение, и какие проблемы в связи с этим возникли, с какой «охотой» шли костромские дворяне в ополчение и чем это было вызвано. Впервые рукопись была опубликована в 1995г. Наблюдения, сделанные автором, подтверждаются архивными документами.

Многие дворяне отговаривались от службы под предлогом болезней или просто не являлись на службу. Нельзя было выбирать в ополчение лиц, состоящих под судом и следствием. Этим воспользовались губернские, а так же и уездные чиновники, преданные суду за упущения по службе. Они бросились в Уголовную палату с просьбой о том, чтобы приостановить решение своих дел.

Кроме патриотически настроенных и сознательных дворян, в ополчение поступали и те, кто, промотав состояние, не знали, что дальше делать. Иные решили променять невидную карьеру губернского чиновника на офицерский чин и эполеты.

КОСТРОМСКОЙ 19-й ПЕХОТНЫЙ ПОЛК сформирован 25 июня 1700 г. князем Репниным из рекрут, в составе 10 рот, под названием пехотный Николая фон-Вердена полк. По сформировании полк выступил в поход против шведов и находился 19 ноября 1700 г. в сражении под Нарвой.

В следующем году полк принял участие в походе князя Репнина в Лифляндию; в 1702 г. наименован полком Дедюта, а 10 марта 1708 г. — Луцким пехотным.

В 1711 г. полк участвовал в Прутском походе, а в 1712 г. был отправлен в Финляндию, где нес службу на галерах и участвовал в нескольких экспедициях в Швецию и на Аландские острова.

В 1722 г. 4 роты полка были назначены в состав Низового корпуса и, приняв участие в походе в Персию, находились 23 августа 1722 г. при занятии Дербента. 9 июня 1724 г. роты эти поступили на сформирование Астрабадскаго пехотного полка, а вместо них при Луцком полку были сформированы новые роты.

С 16 февраля по 13 ноября 1727 г. полку было присвоено название Тульского пехотного полка. 13 ноября 1727 г. полк был наименован Великолуцким пехотным.

Во время Крымских походов 1736-37 гг. полк находился в армии гр. Миниха и участвовал в штурме Перекопа, Бахчисарая и Очакова.

17 августа 1739 г. Великолуцкий полк принимал участие в сражении при Ставучанах и овладении Хотином.

В Шведскую войну 1741-42 гг. полк участвовал во взятии Вильманстранда.

17 января 1747 г. полк был приведен в 3-батальонный состав с 3 гренадерскими ротами.

В царствование Императора Петра III полк назывался с 25 апреля по 5 июня 1762 г. пехотным генерал-майора Ляпунова полком.

В 1788 г. полк принял участие в войне со шведами и находился в сражениях при деревнях Утти, Гекфорсе и Пардакоски.

При вступлении на престол Императора Павла полк был приведен в 2-батальонный состав и назывался именами шефов; генерал-майоров Глазова (с 31 октября 1798 г.), Вяткина (с 1799 г.) и Кастелия (с 1800 г.). 31 марта 1801 г. полк снова был назван Великолуцким и приведен в состав 3 батальонов.

29 авг. 1805 г. из 6 рот Великолуцкого и 2 рот Вильманстрандского и Кексгольмского гарнизонных батальонов, с добавкой рекрут, был сформирован генерал-майором князем Щербатовым 3-батальон Костромского мушкетерского полка.

В 1806 г. Костромской полк, в составе корпуса Беннигсена, участвовал 14 декабря в сражении при Голымине. При отступлении нашей армии от Янкова к Прейсиш-Эйлау полк составлял арьергард отряда Барклая-де-Толли и в течение 4 дней участвовал в непрерывных боях с французами.

25 января 1807 г. Костромской полк был атакован при селе Гоф многочисленной кавалерией противника и после отчаянного сопротивления потерял свои знамена. Затем полк сражался при Прейсиш-Эйлау, Гутштадте, Гейльсберге и Фридланде.

Назначенные 10 декабря 1809 г. в состав Молдавской армии 1 и 2-й батальоны полка участвовали 22 июля 1810 г. в неудачном штурме Рущука и потеряли свыше 80% своего состава (1 генерал, 3 штаб-офицера, 26 обер-офицеров и 849 нижних чинов).

В Отечественную войну Костромской полк входил в состав 3-ей резервной армии и принял участие в сражениях при Городечне, Выжве и Стахове.

В 1813 г. полк находился при осаде Торна и в сражении при Кенигсварте. В сражении при Бауцене Костромской полк прикрывал батарею у д. Глейна и задержал наступление Нея. Назначенный в состав Силезской армии, полк участвовал затем в сражениях при Кацбахе и 20 декабря перешел Рейн. Кампания 1814 г. была ознаменована участием полка в сражениях при Бриенне, Ла-Ротьере, Монмиралеи Шато-Тьерри. В последнем сражении Костромской полк был отрезан французами, но, потеряв около 60%, пробился штыками к своим войскам. За отличия, оказанные в наполеоновских войнах, полку были пожалованы Георгиевские трубы, которые, по Высочайшему повелению, были заменены 16 июня 1833 г. знаками на головные уборы с надписью «За отличие». 30 июня 1828 г. 1 и 2-й батальоны полка выступили в поход против турок и, перейдя Дунай у Калараша, участвовали в осаде Силистрии. В следующем году Костромской полк был назначен в состав войск, блокировавших Журжу.

С началом польского мятежа 1831 г. полк был назначен в Литву и участвовал во многих стычках с повстанцами. 28 января 1833 г., при переформировании всей пехоты, полк, с присоединением к нему 9-го егерского полка, был наименован Костромским егерским.

2 апр. 1833 г., генерал-адъютант князь А. Г. Щербатов, формировавший полк в 1805 г., был назначен шефом Костромского полка и состоял в этом звании до своей кончины, последовавшей 15 декабря 1848 г.

В 1849 г., по случаю войны с Венгрией, полк выступил в поход и участвовал при переправе через Тиссу и в сражении при Дебречине.

В 1854 г. Костромской полк, находившийся в Люблинской губернии и содержавший там наблюдательные посты по австрийской границе, был назначен на усиление войск в Крыму. 27 июля 1855 г. полк прибыл на позицию у р. Кача и 4 августа принял участие в бою на р. Черной. В этот день Костромской полк, высланный на подкрепление правого фланга, геройски атаковал Федюхины высоты и потерял 26 офицеров и 900 нижних чинов. По отступлении на р. Кача полк находился на позиции у Инкерманских высот и, в виду значительных потерь, был приведен в 2-батальонный состав. 25 августа полк вступил в Севастополь и 27-го выдержал упорный бой за батарею Жерве. За выказанное в этот день мужество полку был пожалован 20 августа 1856 г. «поход за военное отличие».

17 апр. 1856 г., по уничтожении егерского полка, полк был наименован Костромским пехотным и приведен в состав 4 батальонов с 4 стрелковыми ротами.

6 апреля 1863 г. из 4-го батальона и бессрочноотпускных был сформирован Костромской резервный полк, названный 13 августа 1863 г. Троицким пехотным. При начале польского восстания 1863 г. роты полка были неожиданно атакованы повстанцами и потеряли 1 штаб-офицера и 18 нижних чинов. Командированный затем в Седлецкую губернию, Костромской полк принял деятельное участие в подавлении мятежа и участвовал в многочисленных стычках и поисках. 25 марта 1864 г. к названию полка был присоединен № 19.

В русско-турецкую войну 1877-78 гг. полк участвовал в неудачном штурме Плевны 8 июля и потерял в нем своего полкового командира, полковника Клейнгауза, 23 офицера и 914 нижних чинов.

После сдачи Плевны полк совершил зимний поход через Балканы и участвовал 19 декабря в бою при Ташкисене. За участие в войне 1877 г. полку был пожаловано Георгиевское знамя с надписями: «За переход через Балканы в 1877 г. и за Ташкисен» и «1700 - 1850».

В 1879 г. из 3 стрелковых рот и вновь образованной 16-ой роты был сформирован 4-й батальон.

29 июня 1900 г. полк праздновал 200-летний юбилей и получил новое Георгиевское знамя с надписью: «За переход через Балканы в 1877 г. и за Ташкисен» и «1700 - 1900», с Александровской юбилейной лентой.

Во время русско-японской войны Костромской полк был мобилизован и двинут в конце 1904 г. на театр военных действий, но участия в них не принял.

(Хронология составлена на основе Военной энциклопедии 1911-1914 гг.)