Мои родители - программисты. Мама встретила папу в МГУ: она училась на математическом факультете, а он - на физическом. Я родилась, когда маме было двадцать; незадолго до этого они поженились, и мне кажется, что ребёнка они не планировали. Когда мне было три года, мама только писала диплом. МГУ она так и не окончила: был трудный девяносто второй год, пришлось уехать в Волгоград, к родственникам, которые могли помочь с детьми.
Совсем недавно я узнала, что до мамы у отца была другая жена. Она провела с ним год и сбежала, не выдержав давления. Последней каплей, с её слов, стал эпизод, когда она прибежала в перерыв между лекциями в общежитие, чтобы разогреть ему обед: «Всё поставила на стол, налила чай, положила сахар и не размешала. Он заявил: „Мне не нужна жена, которая не размешивает мне сахар в чае“. Я сказала: „Ну, не нужна - я пошла“, - собралась и ушла - и больше не вернулась». Она показала свои свадебные фотографии, а ещё рассказала, что после мама однажды попала в психиатрическую больницу - похоже, что с нервным срывом.
Когда мне было три года, у меня появился брат. Мы снова переехали, на этот раз в Астрахань. Жили бедно, в деревянном доме с кривым полом, в котором были мыши, газовой печкой, самодельной канализацией. В детстве я не придавала этому большого значения, но сейчас очень злюсь, когда думаю об этом. Как можно заводить детей в таких условиях?
Недавно мы встретились с моим братом. Сейчас ему двадцать один, он агностик и тоже переосмыслил многое из нашего детства. Он поделился со мной важной мыслью: как лицемерна была наша семья
В какой-то момент родители увлеклись православием. Мы стали молиться перед едой и после неё, строго постились, каждое воскресенье ходили на богослужения, а потом мы с братом шли в воскресную школу. Каждое лето нас отправляли в детский православный лагерь при училище Анатолия Гармаева. В интернете его называют сектой.
Я была очень замкнутым ребёнком, до шестнадцати лет у меня почти не было друзей. Семья предъявляла к моей учёбе много требований, и в школе я была типичным ботаником: у меня списывали, меня подкалывали, дразнили за внешний вид. В седьмом классе был случай: на уроке учительница спросила, кем мы хотим стать. «Актрисой», «продавцом», «президентом», - говорили все, а я, помолчав, серьёзно сказала: «Монахиней». Это была ошибка, о которой я долго потом жалела.
Позже в нашей семье родились ещё двое детей - мои брат и сестра. Нас стало четверо. Потом я уехала учиться в Петербург, а сейчас живу и работаю в Москве. В Астрахань я ни за что не вернусь. Недавно мы встретились с моим братом. Сейчас ему двадцать один, он агностик и тоже переосмыслил многое из нашего детства. Он поделился со мной важной мыслью: как лицемерна была наша семья. Как бы плохо ни было, все всегда улыбались и делали вид, что всё замечательно. Все делали вид, что ничего не происходит.
Отец
Мой отец, мягко говоря, очень консервативный человек. В доме он был единоличным хозяином, и все решения нужно было согласовывать с ним. Помню, как мы ходили на рынок покупать одежду и всегда переживали, понравится ли папе. Если не нравилось, носить её было нельзя.
Если он обижался на что-то - а обижался он часто, - вся семья ходила по дому на цыпочках. Не помню, чтобы нас били, но эмоциональное давление хуже всего. Помню, как он кричал, мама плакала, а потом вытирала слёзы и возвращалась в режим покорности и самоиронии. Помню, как часто он осуждающе говорил о её еде, притом что мама одна готовила, убирала дом, заботилась о детях, а параллельно работала.
Однажды мама рассказала историю: был поздний вечер, зима, а отец всё не возвращался с работы. Мама переживала, позвонила бабушке, а та предположила: «Может, он у девушки какой?» «Лучше бы у девушки, чем на улице, - сказала мама. - Зато ему там хорошо и тепло». Иногда он напивался. Как-то раз пришёл домой очень пьяным, прямо перед вечерним поездом в другой город. Мама кричала и била его по щекам.
Всех нас он как будто считал своей собственностью. Мы даже говорили с ним об этом, и он заявил, что до свадьбы каждая женщина принадлежит своему отцу, а после - мужу. Личное пространство тоже никто не ценил, двери в комнаты закрывать было нельзя. В десятом классе я случайно нашла в городе место, о котором мечтала всё детство, - судостроительный кружок. Мы делали корабли и мечи из дерева, стреляли по мишени на заднем дворе, а весной планировали отправиться путешествовать на яхте. Это были две недели моего беззаветного счастья. А потом папа узнал об этом. Он запретил мне ходить туда под предлогом, что мне нужно готовиться к ЕГЭ.
Как всё началось
Мне было восемь, когда отец впервые приставал ко мне, или это был первый случай, который я помню, - мама уехала в командировку в другой город. «Мне одиноко, давай ты сегодня поспишь со мной в кровати», - сказал папа. Я легла в кровать - она была огромная и совсем не скрипела, как моя, и не нужно было забираться на второй этаж. «Как здорово», - подумала я. А потом он обнял меня и залез ко мне в трусики. Я не понимала, что происходит, меня сковал ужас, я шёпотом говорила, что расскажу всё маме, а потом убежала к себе в комнату. Но мама вернулась, а я так и не решилась ей рассказать.
Сейчас, спустя время, я иногда думаю о том, почему не поговорила с ней тогда. Кажется, было слишком страшно и неловко. Кажется, я даже сказала вскользь, что он вёл себя плохо, пока её не было, но она не стала уточнять подробности. Позже я читала статьи на тему сексуального насилия над детьми. Многие сходятся в том, что мать должна заметить изменения в поведении своего ребёнка. И если она их не видит, возможно, она не хочет видеть. Не знаю, правда ли это, но мне сложно простить её за то, что она меня не защитила. К тому же подобные случаи повторялись.
Это происходило не очень часто. Память об этих моментах очень фрагментарна, и я долгое время держала это глубоко в себе - наверное, так работают защитные механизмы психики. Иногда в минуты сомнений я думала: а что если ничего не было?
Почти все теряются, не зная, что сказать. Люди понимают, что ребёнок не может дать согласия на такие вещи, не может спровоцировать такое поведение
Мне десять, мы идём в баню, потому что дома нет горячей воды, и мама уходит куда-то, а отец моет меня. Мне стыдно и неприятно от того, что он трогает меня везде. «Чего ты стесняешься? - говорит он, улыбаясь. - Я же твой папа».
Мне пятнадцать, и мы всей семьёй едем в отпуск. Отец выпивает и спрашивает, умею ли я целоваться. Обещает научить. Меня охватывает отвращение. Я не хочу с ним разговаривать. В такие моменты я чувствовала смесь страха, непонимания, презрения и стыда.
Лет в семнадцать я прочитала рассказ Чарльза де Линта «В доме врага моего» и сразу узнала в нём себя. Это было очень сильное впечатление. Кажется, в тот раз я впервые почувствовала столько злости. «Кто-то из посетителей написал в книге отзывов на выставке: „Никогда не прощу виновных в том, что с нами сделали. Не хочу даже пытаться“. „И я тоже, - сказала Джилли, прочитав эти слова. - Помоги мне Бог, я тоже“».
Разговор
Первой, кому я через много лет рассказала свою историю, была моя психолог, следующим - мой близкий друг. Мне очень повезло, они дали мне почувствовать, что понимают и поддерживают, так что я стала больше верить своим эмоциям. Это тема, о которой обычно не говорят. А мне очень хотелось услышать реакцию людей, которым я доверяю, увидеть всё со стороны. Это действительно ужасная ситуация? Или это ерунда, ведь ни до чего по-настоящему плохого дело не дошло? Я как будто не могла оценить эту ситуацию сама.
С мамой о том, что произошло, я поговорила только в прошлом году - это была переписка. Я нашла в себе силы сделать это, потому что у меня есть младшая сестра и мне не хотелось, чтобы что-то подобное произошло с ней. Я взяла с мамы обещание, что она поговорит с сестрой на эту тему. Даже прислала ей хороших статей, например вот эту . Мама поверила мне, но я не совсем поняла её реакцию. Мне кажется, она была поражена, но не знаю, действительно ли она никогда об этом не догадывалась, учитывая, что она живёт с этим человеком уже двадцать пять лет.
Не знаю, чем именно закончился разговор родителей, но мне известно, что отец не стал ничего отрицать. Через несколько дней он прислал мне сообщение с единственной фразой: «Люди никогда не меняются
к лучшему через ненависть»
Не знаю, чем именно закончился разговор родителей, но мне известно, что отец не стал ничего отрицать. Через несколько дней он прислал мне сообщение с единственной фразой: «Люди никогда не меняются к лучшему через ненависть, осуждение или приговор. Мы меняемся через прощение, любовь и веру в собственные силы». Да пусть сгорит в аду.
Сейчас я не общаюсь ни с кем из родственников. Я чувствую, что у меня нет на это сил и желания. Я как будто вырастила в себе внутренний барьер, который оберегает меня от того, что небезопасно и может причинить мне вред. Я не доверяю родственникам и не хочу сообщать им информацию о моей жизни. И я до сих пор чувствую много обиды и злости. Возможно, когда-нибудь я смогу это отпустить, но сейчас я слабо в это верю.
Я очень люблю свою сестрёнку. У меня даже были мысли забрать её в Москву, вытащить из этого жуткого места. Но это безумная идея: я понимаю, что не могу взять на себя ответственность за воспитание подростка. Совсем недавно мы встретились с братом, который сейчас учится в магистратуре МГУ. Внезапно я нашла в нём единомышленника. Рада, что во многих вещах он согласен со мной. Думаю, мы продолжим общаться.
Люди
Конечно, я не рассказываю людям свою историю сразу же при знакомстве. Иногда, если речь заходит о моём детстве и о родителях, я осторожно говорю, что это сложная тема. Но часто говорю прямо, что мы не общаемся и я разорвала с ними отношения. В такие моменты людям очень легко меня осудить. Не знаю, кого они представляют в своей голове, глядя на меня, но многие начинают читать мораль. Знаете, что я думаю об этом? Для меня нет никого дальше родителей.
Иногда я говорю людям о том, как всё было. Что отец приставал ко мне, когда я была ребёнком. Обычно люди сразу меняются в лице. Почти все теряются, не зная, что сказать. Мне кажется, в случае с педофилией виктимблейминга меньше, чем обычно бывает в историях про насилие. Люди понимают, что ребёнок не может дать согласия на такие вещи, не может спровоцировать такое поведение. Но сама тема сексуального насилия в семье по отношению к детям очень табуирована. Люди боятся об этом говорить, в этом сложно признаться даже себе, не то что обсуждать с другими. Для меня это знак, что говорить нужно.
Когда в фейсбуке начался флешмоб #ЯНеБоюсьСказать, я решилась написать открытый
Все сказанное Катей не укладывалось у меня в голове . Мне хотелось думать, что дочь фантазирует. Тогда я решила поговорить с младшим сыном. «Сережа, - спросила я его. - Ты видел, что папа пристает к Кате как мужчина к женщине?» «Видел», - не задумываясь, ответил сын. «И как же это происходило?» «Обычно, как в кино показывают». «Попробуйте, докажите!» - Поздно вечером домой вернулся муж, - продолжает Валентина. - Когда я потребовала от него объяснений, он сказал: «Она все выдумала. Мне проще ее убить, чем что-то объяснять». Я не знала, что мне делать. Решила посоветоваться со знакомым, который работает в милиции. Он сказал, что доказать насилие можно только в том случае, если сделать экспертизу сразу после происшествия. «Успокойтесь, сделайте вид, что все в порядке. Ждите, он должен себя проявить...»
Я прислушалась к совету. Мы жили под одной крышей, делая вид, что ничего не происходит. Год я ждала, когда муж себя разоблачит. За это время, пользуясь моим отсутствием, супруг несколько раз приставал к Кате. Но был осторожен и в сексуальную связь не вступал. Я понимала, как страдает девочка, но приходилось ждать. В апреле 2004 года, когда я ушла на работу, муж попытался изнасиловать дочь. Она оказала сопротивление, и отец ее избил. Мы обратились в милицию. Но получили отказ в возбуждении уголовного дела. Муж остался жить с нами. Чувствуя безнаказанность, называл дочь шлюхой. Нередко произносил: «Что? Посадить меня хотели? Докажите, попробуйте. Теперь вы сами себе могилу вырыли...» Я боялась за себя и детей. Но куда нам было деваться? А еще через две недели муж снова избил дочь. На этот раз настолько жестоко, что девочка попала в больницу с сотрясением головного мозга и переломом носа. За избиение было возбуждено уголовное дело. Во время расследования и всплыла история с изнасилованием... «Хочу его забыть!» Только после возбуждения уголовного дела горе-папаша покинул семейное гнездышко и переехал в квартиру, которая досталась ему от матери. Поначалу он скрывался, но затем нанял адвоката и стал чувствовать себя довольно уверенно. - Он позвонил и сказал, что ничего доказать не удастся. Обещал, когда все закончится, разменять квартиру, чтобы мы с детьми оказались в конуре, - рассказывает Валентина. Следователь городской прокуратуры, которая ведет дело, настроена иначе. Она успокаивает Валентину, утверждая, что скоро дело будет передано в суд. За умышленное причинение вреда здоровью, истязание, неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетней и изнасилование отцу Кати грозит минимум пять лет, максимум - пятнадцать. - Я не уверена, что он будет отвечать за все, что совершил. Очень уж он хитрый, - делится сомнениями бывшая жена. А вот Катя с юношеским максимализмом верит в справедливость: - Я думаю, что отец будет наказан. Потому что так правильно, справедливо... Но больше всего на свете я хочу не этого. Я просто мечтаю забыть, что этот человек когда-то был в моей жизни... По этическим мотивам все имена и фамилии изменены.
Привидевшийся во сне отец напомнит вам, чтобы вы воспользовались чьим-то мудрым советом и решили возникшие проблемы. Не послушаетесь отца – столкнетесь с большими затруднениями.
Если вам приснилось, что ваш отец умер, ведите дела осторожнее, иначе вам придется очень трудно.
Молодая женщина, увидевшая во сне своего умершего отца, должна быть готова к тому, что возлюбленный обманывает или вскоре обманет ее.
Д. Лофф так писал о снах, в которых мы видим отца: «Отец – интересная фигура сновидений. Он появляется во сне в разных ипостасях, вызывая своим присутствием противоречивые чувства. Как показывают психологические исследования, от того, как вы относитесь к своему отцу, как его воспринимаете, во многом зависит восприятие существ высшего порядка, в которых вы верите.
В итоге сны с появлением отца часто относятся к вопросам силы, присутствия и любви. Как правило, сила и авторитет – понятия, которые в первую очередь связывают с отцом. Отец – человек всезнающий и всевидящий, а дисциплина – это лишь следствие вышеуказанных качеств. Бывает, отец появляется в вашей жизни необычным образом. Такие сны могут вызвать в вас чувство, что не все в этом мире хорошо обустроено.
Появление во сне отца может символизировать теплоту, силу или, наоборот, их отсутствие по отношению к другим персонажам сновидения. Кроме того, больной отец обычно снится к каким-либо нерешенным вопросам (Каким? Ответить на этот вопрос помогут другие элементы сновидения.)
Толкование снов из Психологического сонникаПодпишись на канал Сонник!
Сонник - Отец
Видеть его во сне умирающим означает, что вы устыдитесь содеянного вами.
Умершего отца видеть - знак болезни или получения наследства. Влюбленным такой сон предвещает известие об измене.
Если ваш отец будет молчать во сне, то скоро вы получите известие о его болезни. Сон, в котором вы увидели, что ваш отец болен, предвещает огорчения.
Если вам приснится, что вы разговариваете с отцом, который давно умер, то вам следует помянуть его. Разругаться с отцом во сне - знак неудач. Увидеть его во сне счастливым означает получение известия из дома.
Стать отцом во сне - знак счастливого окончания какого-то дела. Крестный отец во сне является символом защиты.
После такого сна вам следует прислушаться к хорошим советам и последовать им. Иногда такой сон напоминает нам об ответственности, которая лежит на нас.
Девушке увидеть во сне мать и отца вместе - знак скорого замужества или большой удачи и счастья.
Толкование снов изВы думаете такого не бывает? Значит у вас не было дочери...
А некоторые папы не парятся
Вообще эта старая проблема: комплекс Электры, перерастающий в сексуальный интерес и даже кровосмешение.
У моего родственника было две дочери с разницей в год. До определенного возраста они бегали по квартире в трусиках, папа иногда мыл им попки, но когда у них начал пушком колосится лобок и появились первые наметки на грудь, папа однажды рявкнул, когда они взгромоздились ему на колени: Так, уже взрослые девицы, а ну-ка прикрыли все места, а банщиком работает только мама.
В целом это нормальный подход к проблеме. Я не понимаю, какие могут быть вопросы "что делать?" и тд.
Есть два варианта: прекратить или стать педофилом.
Очень часто женщины говорят: ну, ничего страшного, это же доча, подумаешь, целуются в губы. Обычная реакция матроны, которяа боится поговорить с мужем на щекотливую тему. Поэтому изображаем беззаботную мину при плохой игре, делая вид, что эрекция у мужа после укладывания дочки спать, чисто спонтанное физиологическое явление.
Довольно часто отец сопротивляется нежностям дочери и своим темным низменным желаниям, но потом входит во вкус. Дочь не против, жена засунула голову в песок, почему бы и не пошалить после рабочего дня
90% педофилов это родственники жертвы (отцы, братья, отчимы, дедушки).
Поэтому масштаб семейно педофилии мы никогда не узнаем.
