Уроки для верующих из жизни иосифа. Святой старец блаженный отец иаков игумен священной обители преподобного старца давида Роль иакова в библейской истории

Иаков , он же Изpаиль, – второй сын еврейского патриарха Исаака от Ревекки. Дети патриарха Исаака – близнецы Исав и Иаков – являются разрешением девятнадцатилетнего неплодства их матери. Второй родился непосредственно за первым, как бы держась за его пяту, от чего и назван был «Иаковом», т. е. «запинателем» (). Неодинаковость характера близнецов была открыта Ревекке Богом еще до их рождения. Придя в возраст, дети обнаружили полную противоположность в своих взглядах и привычках. Исаву не нравились мирная пастушеская жизнь и скромный быт, установившийся в шатрах его родителей. Крепкую и отважную натуру Исава более привлекала к себе жизнь охотника-зверолова, с ее приключениями и опасностями: «и стал Исав человеком полей». Иаков, напротив, отличался сдержанным, спокойным характером, домовитостью, верностью семейному укладу и преданиям рода: и был «Иаков человеком кротким, живущим в шатрах» (). В силу ли закона противоположностей, или по иной какой причине, кроткий Исаак привязался к Исаву, а энергичная, живая Ревекка – к Иакову (). Дальнейшие события в жизни братьев-близнецов: продажа Исавом Иакову преимуществ своего первородства (двойная часть наследства, религиозно-общественное представительство рода, преемство великих обетований), необдуманная женитьба первого на двух язычницах-хеттеянках, вполне соответствовавших характеру и наклонностям Исава, но уже совсем не подходивших под строй домашней жизни Исаака и Ревекки (), наглядно выяснили, что легкомысленный зверолов-охотник не мог стать прямым преемником и продолжателем великой миссии патриархов еврейского народа; последняя требовала от своего представителя уважения к традиции, ясного и спокойного ума для восприятия и усвоения божественного обетования и учения, нравственной устойчивости для их сохранения в себе и других. Таким именно и был второй сын Исаака – Иаков, хотя некоторые из наиболее выраженных отрицательных сторон его характера требовали еще значительного воздействия на него промыслительных влияний.

Полное закрепление за Иаковом прав и преимуществ первородства совершилось у постели его дряхлого отца. Находчивая Ревекка сумела устроить таким образом, что вместо необузданного «человека полей» предсмертное отеческое благословение первородства получил привязанный к шатрам своих родителей Иаков. Только выйдя из палатки отца, Исав почувствовал всю невознаградимость своей потери. «И возненавидел Исав Иакова за благословение, которым благословил его отец его; и сказал Исав в сердце своем: приближаются дни плача по отце моем, (после них я безнаказанно) убью Иакова, брата моего. И пересказаны были Ревекке слова Исава» ().

Чтобы предохранить Иакова от мести старшего брата, родители решаются отправить его в месопотамский город Харргин, к дяде Иакова (брату Ревекки) Лавану. Там он должен был найти себе и жену из своего рода, достойную будущего патриарха (). Благословение, преподанное Исааком при отправлении Иакова (), свидетельствует, что патриарх уже примирился в своей душе с тою переменой, какая произошла в положении его сыновей, видя в том волю Божию. Приняв благословение, Иаков покинул шатры своих родителей. Душевнее состояние его было далеко не из спокойных. Привыкший к удобствам семейной обстановки, а теперь одинокий, гонимый и бездомный, идущий по совершенно неизвестной ему местности, – он подвергался возможности различных приключений. Тревожное настроение путника не могло не увеличиваться при мысли и о том, что ожидает его в будущем: как отнесутся к нему родственники, как впоследствии сложатся его собственные отношения к старшему брату и др. Конечно, с благословением и обетованиями первородства, он мог подкреплять себя надеждою на помощь Божию, но надежда эта могла в значительной степени ослабляться сознанием того способа, которым было приобретено это первородство. Чудесное сновидение, посетившее Иакова в Лузе, положило конец его беспокойству. Увидев лестницу и Ангелов, Иаков почувствовал, что он не одинок на земле: над ним простиралась охраняющая рука Иеговы; а услышав обращенный к нему голос божественного благословения и обетования, – успокоился и относительно того, что произошло у постели престарелого Исаака: не Иакову и не Ревекке, а самому промыслу угодно было, чтобы первородным стал не Исав. Но, вместе с этой успокоительною мыслию, в сознание Иакова должна была войти и другая. Чрезвычайным образом приобретенное первородство обязывало его быть достойным своего положения в значительно большей степени, чем если бы он оказался первородным по обычному порядку вещей. В ознаменование чудесного видения был воздвигнут камень, с возлиянием на нем жертвенного елея. Местечко Луз получило новое название – Бет-Эль (Вефиль), т. е. дом Божий. «И положил Иаков обет, сказав: если Господь будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, – то этот камень, который я поставил памятником, будет у меня домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть ().

Из дальнейшего библейского текста мы узнаем, что Иаков благополучно прибыл в Харран, поселился у Лавана, и принял самое деятельное участие по наблюдению над стадами дяди. Отрадою и ободрением Иакову в его трудах служила любовь юноши к младшей дочери Лавана Рахили. Не имея в своем распоряжении ничего, что могло бы служить вещественным брачным веном Лавану, Иаков предложить служить семь лет. Лаван согласился. «И служил Иаков за Рахиль семь лет. И они показались ему за несколько дней, так как он любил ее». Когда, по истечении означенного срока, дядя отдал племяннику не Рахиль, а ее старшую сестру, больную глазами Лию (оправдываясь обычаем востока выдавать в замужество прежде старшую дочь), Иаков решился проработать дяде еще семь лет, чтобы иметь в супружестве и ту, которую любил ().

От Лии Иакову родились сыновья: Рувим, Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Завулон и дочь Дина. От Рахили: (в доме Лавана) Иосиф и (впоследствии, на пути в Ханаан) Вениамин. От служанки Лии Зелфы: Гад, Асир. От служанки Рахили Валлы: Дан, Неффалим (). Пользуясь удобным моментом, Иаков обратился к тестю с такою просьбой: «За четырнадцать лет я достаточно поработал для тебя. Господь видимо благословил тебя с моим приходом. Позволь же мне теперь взять жен и детей и возвратиться на родину. Ведь пора поработать и для собственного дома». Благословение Божие, посетившее дом Лавана с приходом Иакова, было, действительно, слишком очевидными» (). Но очевидным для Лавана в данный момент представлялось и то, что отпустить от себя такого работника, каким был Иаков, – значило оказать своему хозяйству плохую услугу. Чтобы задержать зятя, Лаван предложил последнему, не пожелает ли он остаться в его доме за какую-нибудь определенную плату. Рассудив, Иаков отвечал: «Я остаюсь, но ничего не давай мне. Сделай только то, о чем я попрошу тебя. В свободное время мы пройдем по стадам и отделим пестрый скот от гладкого. Гладкий скот, а равно и весь пестрый приплод от него будут моими». Лаван согласился, не предполагая, что гладкий скот может дать большой приплод пестрого. Однако, благодаря находчивости Иакова (), случилось именно так. Несколько раз изменялось условие, и всегда дело обращалось в пользу Иакова. В короткое, сравнительно, время (в 6 лет) Иаков сделался обладателем значительных стад (). Такое быстрое обогащение Иакова в ущерб достоянию Лавана не могло, конечно, понравиться семейству последнего. Дети Лавана, не стесняясь, вслух выражали свое неудовольствие. Изменился в отношении к Иакову и сам Лаван ().

Патриарх понял, что выходом из Харрана нельзя было медлить. Воспользовавшись отсутствием тестя и его сыновей во время стрижки овец, Иаков забрал своих жен, детей, рабов, рабынь, скот и имущество и двинулся по направлению Ханаана. Немного суеверная Рахиль, тайно от Иакова, захватила с собою и домашние терафимы (амулеты) своего отца, надеясь, быть может, принести этим счастье своей будущей семейной жизни. Нетрудно вообразить себе удивление Лавана и его сыновей, когда они возвратились домой. Лаван бросился за зятем и догнал его в Галааде, к северу от Дамаска. Здесь между родственниками произошел крупный разговор. «Что это ты наделал? – кричал Лаван на Иакова. – Ты обманул меня, – увел дочерей моих, как пленниц, не дав мне возможности даже проститься с ними и их детьми»... Иаков отвечал, что он не крал никаких богов. Лаван обошел шатры, но не нашел ничего, что бы мог назвать своим. Тогда рассердился Иаков. Он высказал все, что у него накопилось в сердце против тестя. Чтобы загладить происшедшее, Лаван предложил Иакову заключить между ними мирный договор, по которому ни тот, ни другой не должны были отселе питать друг к другу каких-либо злых намерений. Договор Был заключен, и родственники разошлись: один возвратился в Харран, другой продолжал свой путь по направленно к Ханаану ().

Страх погони Лавана сменился в душе Иакова страхом встречи с братом. Если удобно и легко было избежать мести одинокому, то почти невозможно было сделать это теперь, с многочисленным караваном и стадами. «Сонм» Ангелов, виденный Иаковом на границах Ханаана («Маханаим»: ), должен был до некоторой степени ободрить патриарха. Но и после этого видения смущение его оставалось все же очень значительным. К Исаву было отправлено умилостивительное посольство со словами: «Так передайте господину моему Исаву: вот что говорит раб твой Иаков: жил я у дяди Лавана и прожил у него доныне. Есть у меня волы, ослы, мелкий скот, рабы и рабыни. Шлю известить о себе господина моего Исава, дабы приобрести рабу твоему благоволение в очах твоих». Возвратившись, послы передали: «Ходили мы к брату твоему Исаву, но вот он сам идет навстречу тебе, а с ним 400 (вооруженных) человек». Дрогнуло сердце Иакова. Чтобы сохранить от гибели хотя часть своих людей и имущества, он разделил стан на две половины, рассчитывая, что, – пока подвергается уничтожение одна половина, – другая может спастись бегством. Но тревожное сознание ненадежности этих мер обращает мысль патриарха к Тому, Кто один мог бы защитить человека (). Подкрепив себя молитвой, Иаков продолжает начатые им распоряжения. Выделив из стад по 200 коз и овец, 2 по 20 козлов и овнов, 30 дойных верблюдиц, 40 коров, 20 ослиц, по 10 ослов и волов, – он образовал из них несколько мелких стад, расположенных на известном расстоянии одно от другого. Пастухам их было наказано: «Если встретится с тобой брат мой Исав и спросит: чей ты, куда идешь, чье это стадо? то ответь: раба твоего Иакова. Это подарок, посланный господину моему Исаву. Вот и сам он идет за нами». «Умилостивлю его дарами, которые идут передо мною (думалось Иакову), а потом уже увижу лицо его: быть может, и примет меня». «И пошли дары пред ним, а он ту ночь остался ночевать в стане». Но сон, видимо, бежал от глаз его. Не доверяя действенности подарков, Иаков встал и приказал переправить на противоположный берег реки Иавок ту часть стана, в которой проводил ночь. Когда все расположились по своим местам и стан вновь погрузился в ночную дремоту, патриарх встал, вышел из шатра и направился в поле. Происшедшая здесь таинственная борьба Иакова с Богом заметно подкрепила патриарха. «Понеже укрепился если с Богом (заметил ему его таинственный борец), – и с человеки силен будеши. Не прозовется ктому имя твое: Иаков, но – Израиль (Богоборец). И нарек Иаков имя месту тому Пенуэл (Лицо Божие), ибо, – говорил он, – я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя. И взошло солнце, когда он проходил Пенуэл; и хромал он на бедро свое. Поэтому и доныне сыны Израиля не едят жилы (ntrvus ischiadicus) которая на суставе бедра, потому что боровшийся коснулся жилы на суставе бедра Иакова». Завидев приближение Исава, а с ним многочисленной дружины вооруженных людей, Иаков разместил свое семейство в таком порядке: впереди поставил Валлу и Зелфу с Даном, Неффалимом, Гадом, Асиром; за ними Лию с Рувимом, Симеоном, Левием, Иудой, Иссахаром, Завулом, Диной; позади всех Рахиль с Иосифом. Когда Исав был уже вблизи, Иаков подошел к нему и поклонился семь раз до земли. Увидев Иакова, Исав поспешил к. нему на встречу, обнял его, целовал и плакал. «А это кто у тебя?» – спросил он. «Дети, которых даровал рабу твоему», – отвечал Иаков. Тут подошли служанки с детьми и сделали поклон; за ними подошла Лия с детьми и также поклонилась; то же сделали, наконец, и Рахиль с Иосифом. Проводивши взглядом последних, Исав обратился к брату: «А для чего у тебя то множество стад, которое я встретил по пути?» «Для того, чтобы рабу твоему приобрести благоволение в очах господина моего», – отвечал Иаков. «У меня, брат, много и своего, – сказал Исав. – Пусть, твое останется у тебя!» «Нет, если я приобрел благоволение в очах твоих, – настаивал Иаков, – прими дар мой от руки моей, ибо я увидел лицо твое, как если бы кто увидел лицо Божие. И ты был благосклонен ко мне! Прими же благословение мое, которое я принес тебе, потому что Бог даровал мне все это. Исав согласился. Непосредственная натура «человека полей» не умела себя сдерживать. Отдавшись благодушию, Исав захотел довести его до конца. Когда пришло время двинуться в путь, он предложил брату: «Поднимемся и пойдем! Я пойду пред тобой, для твоей безопасности. Но Иакову не могло понравиться такое предложение: при всем дружелюбии брата, продолжительное присутствие последнего с многочисленною вооруженною свитой оказалось бы в конце концов стеснительным для патриарха. А потому он отвечал: «Господин мой знает, что дети нежны, а мелкий и крупный скот у меня дойный. Если погнать его хотя бы один день так, как привык ходить господин мой, то, помрет. у меня весь скот мой. Пусть господин. мой пойдет вперед, а я пойду, не торопясь, сзади, – смотря по тому, как в состоянии будет двигаться скот и как пойдут дети. И приду я к господину моему в Сеир (Идумею)». «В таком случае, не оставить ли тебе нескольких воинов?» -спросил Исав. «Нет, к чему это? Только бы мне сохранить благоволение в очах господина моего!» – уклонился Иаков: Исав не настаивал и в тот же день, направился в Сеир. Иаков двинулся в Сокхоф, расположенный недалеко от впадения потока Иавок в реку Иордан ().

Утомление от длинного пути, тревоги, встречи с тестем и братом заставили патриарха остановиться в Сокхофе на довольно продолжительное время, достаточное для того, чтобы спокойно, без помехи передвижении, отдаться внутреннему переживанию того, что случилось. Беспристрастный самоанализ не мог не подсказать Иакову много такого, что должно было иметь решающее значение в дальнейшем формированы его характера. Патриарх не мог не сознать, что его природные дарования: ум, находчивость, такт проявлялись до сего времени не всегда в безукоризненной форме. Вместе с этим не мог не заметить он и того обстоятельства, что нажитое человеческими усилиями имение далеко не отличается тою безусловною прочностью, которую он, быть может, ему приписывал, если Лаван и Исав одним ударом могли лишить его всего, что было приобретено им с огромным старанием. В патриархе начинает практически укрепляться то теоретическое убеждение, что один только Иегова есть безусловный источник и защитник благ человеческих. Случившиеся вслед за вступлением Иакова в Ханаан прискорбные события в его жизни: обесчещение дочери Дины князем Сихемом; ссора из-за этого с сихемлянами; буйное своеволие Симеона и Левия, наказавших сихемлян вероломным избиением; поспешное бегство из окрестностей Сихема (); смерть, вблизи Вифлеема, любимой жены Рахили (); кровосмешение первенца Рувима, вблизи башни Гадер, с наложницей отца Валлой (); а также все позднейшие испытания, связанные с именем любимого сына Иакова – Иосифа (см. ст. Иосиф), – должны были иметь завершающее значение в ходе нравственного преобразования и закрепления характера патриарха. Если Иаков первой половины своей жизни заставляет иногда сомневаться в полной нравственной одобряемости некоторых своих поступков, то Иаков второй половины своей жизни представляет собою законченный тип ветхозаветного праведника-патриарха. Бог патриархов Авраама, Исаака называет Себя Богом и патриарха Иакова (. . . . Деян.3и др.).

Достигнув Хеврона, Иаков застал еще в живых своего отца Исаака. По смерти последнего (через 13 лет после прибыли сына), Иаков остался на месте, продолжая ту полуоседлую, номадо-земледельческую () жизнь, которую вел отец. Потрясение, испытанное им при получении известия о (мнимой) смерти Иосифа (почти аналогичное тому, какое испытал на склоне своей жизни патриарх Авраам: ), – было последним тяжелым испытанием в жизни патриарха. Радостным лучом, озарившим собою закат жизни многострадального человека, послужило его свидание с любимым сыном Иосифом и переселение на плодородные земли египетского округа Гесем, в соседстве и под охрану Иосифа ().

В Египте Иаков прожил 17 лет. Почувствовав приближение смерти, патриарх пророчески благословил своих сыновей, а также сыновей Иосифа (от дочери илиопольского жреца Асенефы: ) Манассию и Ефрема. Благословение и обетования первородства получил Иуда. Обращаясь к нему, патриарх произнес: «Иуда, тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих. Поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица. Кто поднимет его? Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов (по слав.: и той чаяние языков)». Рувим, Симеон, Левий были лишены благословения первородного: первый – за кровосмешение, второй и третий – за вероломство в отношение сихемлян (). Завулону было предсказано, что он поселится при море и будет пользоваться всеми преимуществами приморской жизни; Иссахару, Асиру, Неффалиму – земное довольство; Дану, Гаду, Вениамину – успех среди своих и врагов; Иосифу – крепость и богатство потомства. Сыновья Иосифа получают благословение наряду с сыновьями самого патриарха. «И ныне, – говорит патриарх Иоснфу, – два твоих сына, родившиеся у тебя в Египте до моего прибытия, – мои они. Ефрем и Манассия будут моими, как Рувим и Симеон. Дети же, которые родятся от тебя после них, – будут твои. Они под именем братьев своих (Ефрема и Манассии) будут значиться в уделах их» (). Согласно выраженной им воле (), тело скончавшегося (147-ми лет) патриарха было вынесено из Египта и погребено в фамильном ханаанском склепе Махпела () .

Хевронская усыпальница патриархов Махпела находится в настоящее время в ограде турецкой мечети Гарет-эл-Харам. Гарет-эл-Харам представляет высокое четырехугольное здание, сложенное из огромных квадратных камней, очень древней постройки. Первоначально Харам не имел входных отверстий. И только позднее (предполагаюсь, – во времена царя Езекии) были сделаны двери с ведущими к ним наружными лестницами. В византийскую эпоху и во времена крестоносцев к зданию были пристроены портики и базилика-церковь. Арабы превратили последнюю в мечеть, почитаемую великой святыней, недоступной иноверным. В последнее время было допущено несколько исключений, но лишь в отношении лиц царствующих фамилий и их свиты. В 1862 г. получил разрешение осмотреть таинственную мечеть принц Уэльский; в 1869 г. – наследная принцесса Прусская; в восьмидесятых годах XIX столетия – двое сыновей принца Уэльского и пр. При осмотре оказалось, что внутренность здания разделена на три помещения неодинаковой величины. На полу мечети и прилегающих к ней строений помещаются шесть больших усыпальниц. Каждая из усыпальниц находится внутри отдельного киоска, закрытого бронзовыми дверями; все богато украшены шелковыми занавесами и дорогими матерчатыми балдахинами. То, что известно под именем пещеры Махпела, скрывается под полом мечети: там находятся подлинные гробницы патриархов и их жен; верхние же усыпальницы указывают лишь на то место, где под ними покоятся ветхозаветные праведники. Никакой султанский фирман не может допустить вторжения неверных в это трисвятое место мусульман. Последним христианским посетителем этой пещеры был Вениамин тудельский (испанский раввин XII века: см. «Энц.» III), осматривавший ее в 1163 г. во время занятия Палестины крестоносцами. Вениамин тудельский рассказывает: «Турки воздвигли в мечети шесть усыпальниц, которые (как обыкновенно говорят христианским паломниками) представляют собою гробницы трех еврейских патриархов и их жен. Но это неточно. Самые гробницы помещаются ниже, под полом. За уплату денег, иудеи допускаются и к их осмотру. Снабженные свечей, они проходят (чрез железную дверь) в первую пещеру. Она пуста. Входят во вторую, – также пустую. Наконец достигаюсь третьей, – с шестью гробницами. На гробницах можно читать еврейские надписи: «Это гробница Авраама, отца нашего», «Мир да почиет на нем» и пр. В этой пещере день и ночь поддерживается огонь. На полу – ящики с костями евреев, принесенными их родственниками для погребения в священном месте» (Станлей, Пещера Махпела).

Авраам (чрез Измаила и детей Хеттуры), Исаак (чрез Исава), кроме народа еврейского, были родоначальниками и многих других народов (); Израиль же – только одних евреев, почему последние усвоили себе имя не Авраама и Исаака, а своего третьего великого патриарха – Израиля ().

HTML-код для вставки на сайт или в блог:

Продолжаем знакомить читателей с главами из книги английского православного богослова Германа Мидлтона «Драгоценные сосуды Святого Духа: Жизнеописания и духовные советы современных греческих старцев» (Фессалоники, 2003).

Оглядываясь назад, старец время своего возрастания всегда вспоминал с чувством великой благодарности к родителям, особенно к матери, которая, по его словам, «имела монашескую душу». Она весьма старалась во всем соблюсти скромность и умеренность, так что семья жила «смиренной, аскетической жизнью». Дети воспитывались в любви и уважении к старшим, и перед тем, как подойти к причастию святых Христовых таин, к которому готовились строгим пощением, они целовали руки родителей и других старших в общине.

С юных лет маленький Иаков ощущал близость Бога, и, еще не понимая смысла некоторых выражений, всегда удалялся грубых детей, сквернословящих и безобразничающих. В Греции его первым пристанищем стал склад. Их «дом», в котором он жил с матерью и бабушкой, был отгорожен от других покрывалами. Его любимой «игрушкой» была кадильница, которую он сам сделал из изогнутой черепицы. С ней он ходил по «дому», кадя свою семью, потом поднимал покрывало и окаживал соседей, повторяя: «Алуйа, алуйа!». По вечерам он с бабушкой шел в любимое место – небольшую часовню, чтобы поддерживать неугасимые лампады. Там бабушка пересказывала внуку жития святых, говорила о родственниках-иеромонахах. В шесть лет маленький Иаков захотел выучить Божественную литургию наизусть, включая все, что произносит и поет священник и хор на воскресных службах. Его благочестивый ум был как губка и легко запоминал все, что было связано с Церковью, верой, благочестием и богослужением. Мальчик был так смиренен характером, что его сверстники звали его «дедушкой», «монахом» и «отцом Иаковом».

В Фаралде, на Эвбее, Иакова определили в школу. Она располагалась в небольшой часовне святой Параскевы. Иаков любил приходить туда. Днем он ходил учиться, а по вечерам – зажигать лампады и молиться. Однажды вечером (ему тогда было лет восемь или девять) святая Параскева явилась ему такой, какой она изображена на иконе. Испугавшись, маленький Иаков побежал домой. Несколько дней спустя явление повторилось вновь, но на этот раз святая успокоила мальчика. Потом святая часто являлась ему в часовне и беседовала с ним.

В таком возрасте ему доверили ключи от храма: в деревне не было своего священника, он приезжал из соседней деревни раз в две недели. Крестьяне ощущали близость мальчика ко Христу и Его святым, и, когда у них возникали какие-нибудь затруднения, они обращались к нему за помощью. Иакова звали помазывать маслом и читать молитвы над больными, женщинами, у которых были трудные роды, над одержимыми и при других нуждах. Иаков не мог дальше учиться в школе, так как вынужден был работать, чтобы помогать семье.

Однажды ночью (это случилось в начале 1940-х годов) святая Параскева явилась ему вновь и предупредила его, что в Греции скоро начнется война. Явления святой стали особенно часты в это время. Существование и без того вечно нищих переселенцев в годы немецкой и итальянской оккупаций стало еще более жалким. Голод был обычным явлением. Иаков в свои двадцать с небольшим, постоянно помышляя о все более и более строгой жизни, в это время стал поститься по правилу, к которому он прибегал потом много раз. С вечера воскресенья до субботы он ничего не ел. В субботу он причащался святых Христовых таин и потом вкушал немного хлеба и оливок. Только раз в неделю – в воскресенье – его трапеза была немного обильнее. Но часто складывалось так, что он не ел ничего и в эти дни. Однажды к нему пришли голодные дети, в другой раз – больные и немощные старики, и Иаков им отдавал то, что имел. Он сильно страдал и постепенно слабел от голода. И даже тогда он продолжал работать.

В эти годы он выдержал несколько сильных искушений. По бедности у него не было ботинок, и, когда он шел петь в церковь, некоторые из прихожан отпускали в его сторону довольно грубые и язвительные замечания. Опечаленный этим, Иаков хотел оставить пение. Однажды ночью мученик Георгий, покровитель храма, в котором прислуживал Иаков, явился ему и произнес: «Дитя мое! Я не желаю, чтобы ты ушел. Пой в моем доме, как и прежде!». Потом его мать Феодора заболела неизлечимой болезнью. В свои сорок из-за тяжелой жизни она выглядела на семьдесят или восемьдесят. За четыре дня до своей смерти она предсказала близким, когда отойдет в мир иной. Она сказала, что ангел-хранитель подготовил ее заранее. Все и произошло так, как она предсказала. Отец Иакова умер через несколько лет.

Прежде чем осуществить свое детское желание послужить Господу в монашестве, Иаков должен был исполнить гражданский долг перед греческим правительством – отслужить положенный срок в армии. Он был призван в 1947 году, служил в г. Пирее, что неподалеку от Афин. И здесь, как и в деревне, многие не понимали Иакова и поначалу смеялись над ним. Со временем, однако, большинство из его товарищей по службе прониклись к нему уважением и в случае нужды обращались за помощью. И позже некоторые из них посещали его в монастыре. Старец так отзывался об этом: «Добродетельная жизнь всегда служит примером и приносит плод, даже если он появляется через годы… Если бы я присоединялся к их забавам, что хорошего бы вышло из этого?». Прослышав о благочестии Иакова, командир отделения лейтенант-майор Поликарп Зоис вызвал его к себе. Убедившись в верности слухов и поразившись твердости его веры, он взял его в адъютанты. Зоис и его семья были людьми благочестивыми и очень ценили Иакова. Они даже хотели усыновить его, так как своих детей у них не было, но Иаков, имевший намерение поступить в монастырь, был вынужден отказать им.

После увольнения из армии, Иаков, чтобы собрать приданое для своей сестры Анастасии (обязанность, которая легла на него после смерти отца), брался за любую работу, которую ему предлагали. При этом он много времени посвящал тому, что подновлял и чинил расположенные поблизости от деревни храмы и часовни, обветшавшие с того времени, как он ушел в армию.

В зданиях монастыря жили тогда со своими семьями пастухи. Здесь жили и трое монахов, но особножительно. Приход Иакова не обрадовал ни монахов, ни пастухов. Они разными способами старались прогнать его, а однажды на него было совершено и покушение. Иаков был в смятении, но чувствовал, что на то была Божия воля – остаться жить здесь, и он терпеливо переносил преследования. Преподобный Давид явился ему и удостоверил Иакова, что он на правом пути. Молодой игумен Никодим поначалу не смог отойти от особножительства и учредить общежитие. К тому же он был вынужден часто покидать монастырь, чтобы служить в других храмах как приходской священник. Когда в монастырь пришел Иаков, он наконец удалил из монастыря пастухов, и в обители стали служить ежедневно. Игумен не стал долго ждать с постригом Иакова, так как узрел его духовные дары и прозрел призвание молодого послушника. Постриг состоялся 30 ноября 1952 года. Молодой монах был назначен экономом монастыря; он хранил ключи, монастырские книги и заведовал всем имуществом. Когда же обнаружилась нужда еще в одном священнике, необразованный, но мудрый и сердечный игумен Никодим послал Иакова к митрополиту Григорию, епископу Халки, для рукоположения. 18 декабря 1952 года Иаков был посвящен в диаконский чин, и через день состоялось его посвящение в пресвитера.

Вернувшись в монастырь, отец Иаков стал служить литургию практически каждый день, предваряя ее ежедневными службами. С благословения митрополита он должен был служить литургию и в маленьких деревеньках. Как это ни покажется странным, преследования братии и их споспешников продолжались и теперь. Несмотря на должность эконома и священный сан, отец Иаков занимал самую неудобную для жилья келию. Стены ее были покрыты множеством трещин, и однажды зимой, проснувшись после своего обычного кратковременного сна, он обнаружил, что его спина вся в снегу. Правда, одежда его, с тех пор как он принял монашество, стала немного получше, в придачу он достал себе пару сапог, на которые сам поставил новые подметки из старых автомобильных шин.

Отец Иаков помышлял иногда о том, чтобы найти пустыньку, где жил святой Давид, чтобы там уединяться и удаляться от искушений, встречающихся в монастыре. В начале 1953 года он отправился на поиски пещеры святого, и был весьма рад тому, что нашел ее. Но он знал, что не может покинуть монастырь, который без него мог развалиться, и потому решил как можно чаще ночевать в пустыньке. Он говорил: «Я старался предаваться духовной брани втайне. Я ждал, когда стемнеет, и когда отцы в своих келиях готовились ко сну, я открывал задние ворота монастыря и отправлялся к пустыньке святого». В одну безлунную ночь старец заплутал, так что ему пришлось продираться сквозь заросли. Помятый и исцарапанный, он умолял Бога показать ему дорогу в пустынь. Из множества звезд на небосводе «Бог дал мне одну», и она своим светом указала ему путь в пустыньку. И такое происходило много раз, но лишь тогда, когда это было необходимо. В другой раз отец Иаков испросил у святого Давида помощи. Будучи застенчивым и скромным, отец Иаков немного боялся темноты, и потому он просил святого Иакова соприсутствовать ему во время молитвы в пещере, но так, чтобы он удостоверился в присутствии святого и не боялся. Святой ответил на его молитву и явился в пещере в виде игумена Никодима. Вместе они читали монашеское правило и Псалтирь, творили Иисусову молитву.

Однажды ночью, когда он молился, пещера внезапно наполнилась скорпионами. Они покрыли пол, потолок и стены. Отец Иаков был объят страхом, но быстро совладал с собой и понял, что это было всего лишь искушение от дьявола. Исполнившись дерзновения, с верой во Христа, он приказал им замереть и не приближаться ближе. Маленьким камнем он нарисовал вокруг себя круг и повелел им не пересекать черту. Он продолжал свою молитву до рассвета, но ни один скорпион не ослушался человека Божия. В другую ночь отец Иаков, побежденный усталостью, заснул. Преподобный Давид явился ему и, утешив, велел ему отдохнуть. Проснувшись, старец исполнился любви к Богу и святым Его, дивясь их любви и заботе. Иногда отец Иаков возвращался в монастырь к утренней службе. Он омывал лицо водой и ударял в церковный колокол. Всю свою жизнь отец Иаков оставался верным своему аскетическому уставу, усиливая свое подвижничество когда усиливались искушения. Кроме воздержания в пище и еде, он делал тысячи земных поклонов каждый день. Дьявол, видя бессилие помешать духовному возрастанию Иакова, прибег к крайним мерам. В октябре 1952 года, когда отец Иаков убирал деспотикон, полчище ужасающих демонов, имевших звериный облик, набросилось на него. Он пытался сотворить крестное знамение и возопить к Божией Матери, но каждый раз бес мешал ему. Его нещадно избивали. В конце концов ему удалось освободить одну руку для крестного знамения, и бесы тут же скрылись за окном. Прошло некоторое время, прежде чем Иаков смог встать и заковылять в свою келию. Такое случалось еще несколько раз, и это все больше подрывало здоровье монаха.

К нему постоянно прибегали люди, прося исповеди, советов, исцеления и изгнания бесов. Он молился над болящим и осенял его крестообразно главой преподобного Давида. Больной уходил, и вскоре его болезнь проходила. Старец оберегал себя от искушения гордыней, приписывая чудесные исцеления благодати святого и его мощей. Общение отца Иакова со святым Давидом было очень тесным. Он говорил с ним как со старшим братом тогда, когда нуждался в заступничестве за больных и скорбящих.

Восстановив монастырь святого Давида, избравшего старца своим духовным наследником, принеся исцеление и покой тысячам страждущих душ, отец Иаков приготовился к переходу из этого мира. Он молился святому Давиду, чтобы тот сопроводил его душу на этом пути, и сказал одному из своих чад, что «улетит как птица». 21 ноября 1991 года, отслужив на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы и приняв множество духовных чад на исповедь, он мирно предал свою душу в руки Господа. Несмотря на то, что об этом было сообщено лишь нескольким людям по телефону, весть о его кончине распространилась, как пожар, и верные по всей Греции оплакивали кончину духовного отца во Христе. Тысячи христиан присутствовали на погребении отца Иакова. Все дороги к монастырю были заставлены машинами. Прибыла полиция, чтобы поддерживать некое подобие порядка. В конце чина погребения масса людей дерзновенно возглашала: «Святой, ты святой!». И по своей кончине блаженный старец Иаков продолжает предстоять за верных и являть небесные знамения своего дерзновения, которое он обрел перед лицом Божиим.

В Элладской Церкви существует традиция особого благословение духовника правящим архиереем.

Герман Мидлтон

Перевел с англ. Василий Томачинский

У Исаака было два сына: Исав и Иаков. Исав был искусным звероловом (охотником) и часто жил в поле. Иаков был кротким и тихим, жил в шатрах вместе с отцом и матерью. Исаак больше любил Исава, который угождал ему пищей из дичи, а Ревекка больше любила Иакова. Исаву, как старшему сыну, принадлежало первородство, то есть преимущество над Иаковом в благословении от отца.

Но вот, однажды, Исав возвратился с поля усталым и голодным. Иаков в это время варил себе похлебку из чечевицы. И сказал ему Исав: «Дай мне поесть». Иаков же сказал: «Продай мне свое первородство», так как он очень хотел, чтобы к нему стало относиться благословение, данное Богом Аврааму, и тем самым ревностно послужить Богу. Исав ответил: «Вот я умираю от голода, что мне в этом первородстве?» Таким ответом Исав показал свое пренебрежительное отношение к благословению Божию. Иаков сказал: «Поклянись». Исав поклялся и продал свое первородство Иакову за чечевичную похлебку.

Когда же Исаак состарился и ослеп, то, чувствуя, что жизнь его подходит к концу, он захотел благословить Исава, как старшего сына. Но, благодаря хитрости, устроенной Ревеккой, он вместо Исава благословил Иакова. Исаак вскоре узнал свою ошибку, и, несмотря на это, все же утвердил за Иаковом свое благословение. За это Исав возненавидел брата и даже хотел убить его, так что Иаков должен был уйти из родной семьи. По совету родителей, он отправился на родину своей матери в Месопотамию, в землю Вавилонскую, к брату ее Лавану, чтобы пожить у него, пока не пройдет гнев Исава, и при этом жениться на одной из дочерей Лавана.

Иаков пришел в Харран к Лавану, брату матери своей. Иаков рассказал Лавану обо всем и остался жить и работать у него. Лаван спросил Иакова, какую он хочет плату за свою работу. Иаков согласился работать Лавану семь лет за дочь его, Рахиль, чтобы потом жениться на ней, так как он полюбил ее. Но по исполнении срока, Лаван хитростью отдал Иакову в жену не Рахиль, а старшую свою дочь, Лию, оправдываясь тем, что таков местный закон, чтобы не отдавать младшую дочь раньше старшей. Тогда обманутый Иаков согласился работать еще семь лет за Рахиль.

Через двадцать лет Иаков благополучно возвратился к отцу своему, в землю Ханаанскую, с большой семьей и имуществом. Исав же, давно не видевший брата своего, радостно встретил Иакова еще на пути.

Господь, при особых таинственных обстоятельствах испытав силу Иакова, дал ему новое имя Израиль, что значит «боговидец». И стал Иаков родоначальником народа Израильского, или, что то же, Еврейского.

ПРИМЕЧАНИЕ: См. Быт. 23-28, 10-22; 29-35.

Дата публикации или обновления 01.02.2017

Отец Иаков Лызлов.

В 1475 г., после вторжения в Крым турок, пало княжество Феодоро. Как писали древние авторы, «благочестие иссякло» в «обесчещенной исламизмом» Тавриде. Турки владели землями Крыма 300 лет и считали стратегически важной его горную территорию. Инкерман (данное название с тех пор стало постоянным) был подведомственным Турции, но султан предоставлял крымско-татарским ханам право получать подати с этого города. В русских письменных источниках упоминание об Инкермане появляется с 1564 г. в числе городов, принадлежащих Порте. Во второй половине 1480-х гг. жизнь Инкерманской пещерной обители почти угасла.

Однако каким бы разорительным не было «нашествие иноплеменных», невозможно поругать веру Православную.

Об этом сообщает и отец Иаков Лызлов в упомянутой выше повести. 2 марта 1635 г. он, взяв с собой толмача Юрия Бурнашова и дьячка Силу Кириллова, пошел в Инкерман «на поклонение мощам и на унесение их».

Посланник Борис Дворенинов пожертвовал на мощи одежду, саван, венцы и покров. В пещере у русского пленника Максима Новосильца они переждали татарский дозор и ночью вошли в храм. Там вынули из гробницы мощи, положили на доску и стерли теплою водою с них пыль, после чего мощи побагровели, как у живого человека. Потом облекли их в одежду и, «взяв от мощей большой перст правой руки по первый сустав, который будто нарочно отпал, и вложив его в дароносицу, отпели панихиду по всем православным христианам и, положив мощи в гробницу и покрыв их покрывалом, отпели молебен Всем Святым».

Облобызавши мощи, отец Иаков с товарищами пришли опять к Новосильцу, где стали дожидаться дня. От греков и русских пленников они узнали, что татары, живущие «в городке над церковью», несколько раз пытались вынести мощи из храма и закопать их в землю в степи. Но мощи вновь оказывались в гробнице. Один татарин в ярости выбросил мощи через красное церковное окошко на землю в грязь. «И дал Бог отмщение рабу Своему: в то время, как поганый агарянин, свершая свое всескверное дело, надругался над мощами, в доме его невидимою силою побило громом все: жену, детей, скот. Он же, безбожный агарянин, окаянный враг, не ведая случившегося, вошел в дом свой и, едва переступив порог, неведомою силою как бы убиен был и отправился во дно адово, ниспровергая злую свою окаянную душу в тартар, и пала болезнь его на главу его, и наверх его сошла неправда его, двор его пуст и по сие время, и нет в нем жильцов».

С той поры татары не смели ходить в ту церковь, а мощи, никем более не тревожимые, покоились в своей гробнице. Греки и армяне по пятницам и воскресеньям приходили на поклонение к ним, принося свечи и фимиам.

Отец Иаков и его спутники очень хотели узнать имя святого и взять его мощи на Русь. И вот одному из них во сне явился блаженный с нимбом вокруг головы «и глаголал великое запрещение: "Помышляете обо мне, о, друзья, взять мощи мои на Русь, а я хочу по-прежнему здесь учинить Русь, а имя мое и память моя бывает в Семенов день". И стал невидим. А тот воспрянул ото сна и поведал видение посланнику и всем людям, и прославили мы Бога и угодника Его, имя которого Господь ведает».

Рассказ отца Иакова - свидетельство духовной силы Климентовского Инкермана. Память о трудах подвизавшихся в обители Монастырской скалы, имена которых до времени сокрыты Господом, никогда не иссякала в этом святом месте. «Видим, что о судьбе полуострова Таврического думано и суждено еще за несколько веков, - говорил преосвященный архиепископ Иннокентий, вспоминая пророчество, приведенное отцом Иаковом, - думано не на земле токмо, а и на небе, не человеками, а самими небожителями. Что же придумано и рассуждено? Утвердить, как говорит в видении святой угодник Божий, утвердить в Крыму Россию. И она утвердилась там».

Владычество падишаха истанбульского над этой областью продолжалось до Кючук-Кайнарджинского мира 1774 г., в результате которого была признана независимость Крыма от Турции. Через несколько лет манифест от 8 апреля 1783 г. возвестил «о принятии под Российскую Державу» полуострова Крым. Первый генерал-губернатор Тавриды светлейший князь Г. А. Потемкин успешно осуществил заселение и умиротворение бывших татарских земель.

В начале 1771 г. развалины древнего Инкермана посетил главнокомандующий русской армией князь В.М.Долгоруков в сопровождении офицеров свиты, о чем есть свидетельство в «Поденной записке» о его путешествии по Тавриде.

В 1773 г. штурман фрегата «Мадон» Иван Батарин произвел топографическую съемку Ахтьярской (Севастопольской) бухты с «бывшим греческим селищем» Инкерманом и создал уникальную карту, на которой впервые подробно указал расположение стен и башен крепости Каламиты, мусульманскую мечеть, два кладбища («погребные места»), 32 малых и 3 больших дома. Но что самое важное, Батарин тщательно обозначил инкерманские церкви во имя святого Димитрия Солунского , в честь святого Сергия, святого География (Евграфия) и соборы - Вознесенский и Свято-Георгиевский.

ИСАВ И ИАКОВ

Исааку было сорок лет, когда Ревекка стала его женой. Двадцать лет не было у них детей, а потом Ревекка родила двойню. Первый ребенок был весь покрыт рыжими волосами, и назвали его Исав, а второй при рождении держал Исава за пятку, поэтому получил имя Иаков, что значит «хитрый».

С возрастом Исав стал искусным охотником, вечно скитался в полях, а Иаков был кроток, никуда не ходил, жил в шатре.

Исаак любил больше Исава, потому что по вкусу была ему дичь, а Ревекка больше любила Иакова.

Раз вернулся Исав с охоты усталый, видит: Иаков варит в горшке красную похлебку из чечевицы.

Дай мне поесть красного, красного этого. Я устал.

Я тебя покормлю, если продашь мне свое первородство. После кончины отца я хочу быть главой семьи! - сказал Иаков.

Что мне толку в первородстве, если я сейчас умру от голода?! - закричал Исав.

Ну тогда поклянись! - сверкнул глазами Иаков.

Клянусь!

Так за чечевичную похлебку было продано первородство.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ

Постарел Исаак, и притупилось зрение глаз его. Позвал он своего старшего сына Исава и сказал:

Сын мой, стар я стал и вот-вот умру. Сходи-ка на охоту, принеси дичи и приготовь мне еду. Пусть душа моя благословит тебя, прежде нежели я умру.

Эти слова услышала Ревекка и, когда Исав ушел на охоту, сказала Иакову:

Сынок, отец хочет благословить Исава. Ну-ка сбегай в стадо, притащи сюда двух козлят, я приготовлю, а ты ему отнесешь, и отец благословит тебя, а не Исава.

Если отец ощупает меня, он поймет, что я не Исав. Исав - весь в волосах, а я гладок. Как бы проклятие мне не досталось вместо благословения! - испугался Иаков.

Проклятие я возьму на себя, сынок.

Принес Иаков козлят, приготовила их Ревекка, а шкурой козлиной обложила руки и шею Иакова. Взяла она богатую одежду старшего сына и одела в нее младшего. С хлебом и кушаньем Иаков пошел к отцу.

Кто ты, сын мой? - спросил отец.

Я - Исав, первенец твой, - произнес Иаков. - Все я сделал, как ты велел. Встань и поешь, чтобы благословила меня твоя душа.

Что-то скоро ты управился, сын мой! - удивился Исаак.

Бог мне помог, - ответил Иаков. - Он послал мне зверя навстречу.

Подойди ближе, сын мой, я ощупаю тебя, в самом ли деле ты - Исав.

Подошел Иаков к Исааку, и ощупал его Исаак.

Я, - молвил Иаков.

Ну подай мне дичь, я поем, чтобы благословила тебя моя душа.

Поел Исаак и выпил вина, а потом сказал:

Подойди ко мне, сын мой, поцелуй меня.

Подошел Иаков и поцеловал отца. И ощутил Исаак запах одежды.

Вот запах чую, запах поля, которое благословил Господь, это запах сына моего. Пусть даст тебе Бог небесных рос и земель тучных, пусть много хлеба будет у тебя и вина, пусть народы тебе служат и поклоняются племена, пусть покорятся тебе сыны матери твоей. Проклинающие тебя да прокляты будут, благословляющие - благословенны!

Исаак благословляет Иакова

Вышел Иаков от Исаака, и вскоре вернулся с охоты брат его. Приготовил он кушанье и понес отцу.

Встань, отец, поешь, что я тебе принес, пусть душа твоя меня благословит.

Кто ты? - спросил Исаак.

Я первенец твой, Исав.

Задрожал Исаак и сказал:

Кто же тогда кормил меня и кого я благословил? Мое благословение - кому оно досталось?

Сказал Исав, услышав эти слова:

Отец мой, благослови и меня!

Поздно! Брат твой обманом взял мое благословение.

Недаром назвали его Иаков. Он два раза меня провел. Первый раз лишил первородства, а теперь и благословения мне не оставил. Но неужто нечем тебе благословить меня, отец?

Я поставил его господином над тобой, и всех его братьев отдал ему в рабы, я хлебом одарил его и вином, а для тебя что могу сделать, сын мой?

Неужто, отец, одно только у тебя благословение? - заплакал Исав.

Помолчал Исаак и промолвил:

Далеко от тучных полей будешь ты обитать, вдалеке от росы, что падает с неба. Мечом будешь добывать свой хлеб и служить будешь брату своему. Но придет время - восстанешь и свергнешь иго его со своей шеи.

Возненавидел Исав Иакова за это благословение.

Близки уже дни плача по моем отце. А потом… убью Иакова, - решил Исав.

Ревекке донесли об этих его словах. Позвала она Иакова и сказала:

Исав хочет тебя убить. Собирайся и уходи в Харран, к брату моему Лавану. Поживи у него, пока Исав не успокоится. Зачем мне лишаться обоих вас в один день?

СОН ИАКОВА

Пошел Иаков в Харран. Ночевать ему пришлось под открытым небом. Положил он себе под голову камень и крепко уснул.

Увидел Иаков во сне ступени от земли до неба, ходят по этим ступеням ангелы вверх и вниз, и стоит на них Бог.

Я Бог Авраама, деда твоего, и Бог Исаака - отца твоего. Землю, на которой ты лежишь, я дам тебе и потомству твоему, - сказал Бог. Так Иаков стал Божьим избранником.

Откуда вы, братья? - спросил пастухов Иаков.

Из Харрана.

А Лавана знаете?

И как он?

Жив-здоров. А вот и дочка его, Рахиль, идет с овцами. Спроси-ка лучше ее.

Иаков у Лавана

Когда приблизилась Рахиль, Иаков столкнул камень с колодца и напоил ее овец. Узнав, кто он и откуда, Рахиль побежала к отцу. Лаван тут же явился, обнял Иакова, поцеловал и повел в дом. И жил Иаков у Лавана целый месяц.

Хоть ты и родня, не задаром же тебе у меня трудиться, - сказал Лаван. - Назначь себе цену сам.

Две дочери были у Лавана: старшая - Лия и младшая - Рахиль. Лия была подслеповата, а Рахиль - и станом ладна, и лицом красива. Очень полюбилась Рахиль Иакову.

Если отдашь мне Рахиль, семь лет тебе отслужу.

И правда, лучше тебе ее отдать, чем куда на сторону. Живи у меня, - разрешил Лаван.

Семь лет пролетели, как семь дней, и сказал Иаков Лавану:

Отдавай свою дочь мне в жены!

Собрал Лаван людей, сделал пир, а вечером вместо Рахили ввел к Иакову Лию. И в темноте не заметил Иаков подмену.

Зачем ты меня обманул, Лаван? - спросил поутру Иаков.

Не годится выдавать младшую дочь раньше старшей. Поживи с Лией неделю, а потом и Рахиль себе бери, только за нее еще семь лет отслужишь.

Делать нечего, согласился Иаков.

Лию Иаков не любил, а Рахиль любил. Однако бесплодна была Рахиль, а Лия родила Рувима, Симеона, Левия и Иуду.

Рахиль завидовала сестре, и немало времени прошло, прежде чем родила она сына.

Снял Бог позор мой, - молвила Рахиль и назвала сына Иосифом.

После рождения Иосифа Иаков сказал Лавану:

Отпусти меня, я пойду в свою землю вместе с детьми и женами.

За службу свою назначь награду себе.

Хорошо, - согласился Иаков. - Сам знаешь, сколько у тебя при мне прибавилось скота.

Ну и чего ты хочешь?

Ничего мне не надо, - сказал Иаков. - Если сделаешь то, что скажу, я по-прежнему буду пасти твои стада. Пусть мне принадлежит весь пестрый и пятнистый скот, который появится в стаде.

Будь по-твоему, - кивнул Лаван.

Взял Иаков свежих прутьев и вырезал в их коре белые полосы. Когда скот приходил на водопой, он клал перед ним эти прутья, и рождался скот пестрый, с крапинами и в пятнах. Отдельно от Лавановых держал Иаков свои стада.

Вскоре сделался Иаков очень богат, и сыновья Лавана ворчали, что Иаков обобрал Лавана.

По лицу Лавана было видно, что не так он уж добр к Иакову, как когда-то.

И однажды отлучился Лаван на стрижку овец, а Иаков тем временем посадил своих детей и жен на верблюдов, собрал стада, и двинулись они домой, в землю Ханаанскую. А Рахиль прихватила с собой идолов из шатра Лавана.

На третий день донесли Лавану, что Иаков ушел. Бросился Лаван в погоню. Семь дней гнался он за Иаковом и сказал, когда догнал:

Безрассудно ты поступил. Я даже внуков своих не поцеловал. И богов моих, идолов, ты зачем-то унес.

Я боялся, что ты отнимешь у меня своих дочерей, - оправдывался Иаков. - А идолы… У кого их найдешь, тот умрет.

Не знал Иаков, что Рахиль их украла.

Все обыскал Лаван, но идолов не нашел, потому что Рахиль сунула их под верблюжье седло, села на них и сказалась больной, чтобы ее не трогали.

Рассердился Иаков:

Двадцать лет я честно служил тебе, Лаван, а ты десять раз переменял награду мою.

Заключим союз, - мирно предложил Лаван.

Сделали они холм из камней и заключили на нем союз.

Рано утром вернулся Лаван к себе, а Иаков продолжал свой путь.

Послал Иаков вестников в землю Сеир, в область Едом.

Передайте брату моему Исаву, что много у меня слуг и скота и что хочу милости от него.

Вернулись вестники и сказали:

Как только услышал Исав о твоем приближении, взял четыреста человек и вышел тебе навстречу.

Испугался Иаков и разделил свои стада на два стана. «Если Исав нападет на один, то второй стан может спастись», - думал он. И взмолился Иаков:

Спаси меня, Бог. Ничего, кроме палки, не было в моих руках, когда двадцать лет назад переходил я Иордан, а теперь у меня два стана. Пусть не стою я милости твоей, но избавь меня от руки Исава.

Ночь прошла в молитвах, а утром Иаков послал брату в подарок двести коз, двадцать козлов, двести овец, двадцать овнов, а также верблюдиц, коров, волов и ослов. Вручил он своим рабам каждое стадо особо.

Иди вперед, - сказал первому рабу Иаков. - Как увидишь Исава, скажи, что это стадо ему в подарок от слуги его Иакова, который идет следом.

То же приказал он второму рабу, и третьему, и всем остальным.

«Умилостивлю брата дарами, - думал Иаков. - Авось и примет меня Исав». Дары пошли вперед, а Иаков расположился станом. Ночью перевел он через речку жен своих и сыновей и остался в одиночестве. И боролся с ним Некто до появления зари. Когда Некто понял, что не перемочь ему Иакова, он коснулся бедра Иакова и повредил сустав.

Отпусти меня, - сказал Некто.

Не отпущу, пока не благословишь.

Как тебя зовут?

Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом и людей будешь одолевать.

А тебя как зовут? - спросил Иаков-Израиль.

Что тебе в моем имени?

Назвал Иаков-Израиль это место Пенуэл, потому что видел там Бога лицом к лицу и остался жив.

МИР С ИСАВОМ

Поднял Израиль глаза и увидел - приближается Исав с четырьмя сотнями человек.

Поставил Израиль служанок с их детьми впереди, Лию с детьми - за ними, а совсем сзади стояла Рахиль с Иосифом.

Вышел вперед Израиль и семь раз поклонился до земли своему брату.

Подошел Исав, обнял его, поцеловал, заплакал и спрашивает:

А это кто?

Дети мои, - ответил Израиль.

Подошли служанки с детьми и поклонились, Лия с детьми отвесила низкий поклон, а потом и Рахиль с Иосифом предстали с поклоном.

Для чего ты послал стада мне навстречу? Свое оставь себе, я и так богат.

Нет, если ты ко мне расположен, прими мой дар, - настаивал Израиль.

Ты же знаешь, мой господин, - ответил Израиль, - что дети мои малы, а скот дойный. Если гнать его целый день, скот падет. Иди вперед, а я следом приду в Сеир.

Я оставлю у тебя несколько человек из своих, - сказал Исав.

К чему это? - удивился Израиль.

В тот же день вернулся Исав в Сеир, а Израиль несколько позже прибыл в город Сихем в земле Ханаанской и купил там поле для своих шатров.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Велел Бог Израилю идти в Вефиль.

И сказал Израиль дому своему:

Бросьте богов чужих, очиститесь и перемените одежды.

Отдали Израилю всех чужих богов, и закопал он их под дубом близ Сихема.

В Вефиле Израиль поставил памятник Богу. А когда они вышли из Вефиля, чтобы идти в Хеврон к Исааку, Рахиль родила мальчика и в тот же миг умерла. Назвали мальчика Вениамином, а мать погребли у дороги в Вифлеем.

Пришел Израиль к Исааку, отцу своему. Было Исааку сто восемьдесят лет. И вскоре испустил Исаак дух, будучи стар и насыщен днями.

Глава 16 ИАКОВ И ИСАВ Эта глава основана на Книге Бытие 25:19-34; 27 гл. Дети Исаака, близнецы Иаков и Исав, разительно отличались друг от друга и образом жизни, и характером. Это несходство было предсказано ангелом Божьим еще до их рождения. Когда в ответ на полную тревоги